О том, что прощаясь с Бразаускасом, чувствуешь в душе не только горечь, но и надежду, которую он нам оставил

Вот мы и проводили Альгирдаса Бразаускаса. И в этот момент особенно проявилась суть некоторых сил. Иерархи Католической церкви решили провести заупокойную службу в Кафедральном соборе без гроба с телом президента, как будто он в чем-то провинился. Им ли судить? Это позволила себе церковь, которой он вернул собор…

Нет, не Католической церкви, чьи иерархи в мире погрязли, судя по многочисленным публикациям западных СМИ, в разврате – педофилии, гомосексуализме, судить о Бразаускасе. Недаром такое решение вызвало возмущение. В Вильнюсе начались массовые отказы от католичества. Потому что люди относятся к этому уважаемому человеку иначе.

В отличие от всяких музыкантов, писателей, историков, просто случайных личностей, прорвавшихся к власти после крушения СССР, он был строителем, то есть созидателем. И в этом смысле - уникальным политиком, потому что постсоветскому политбольшинству, начиная с Ельцина и Горбачева, часто был свойствен талант разрушителей. А вся карьера Бразаускаса – это карьера созидателя: он строил энергообъекты в Литве, начинал путь с простого инженера. В компартии Литвы курировал как секретарь ЦК по промышленности возведение Игналинской АЭС – ключевого энергетического объекта Литовской ССР, введенного в строй в 1983 году, который был закрыт 1 января этого года по политическим труднообъяснимым обстоятельствам – формально в результате обязательства перед Евросоюзом, но, похоже, – по требованию энергетического лобби Европы (или нашей республики?), которому не нужна дешевая электроэнергия.

Бразаускас был против ее остановки, когда еще шли переговоры с Еврокомиссией, но ничего не мог сделать. Умерла его атомная станция, объект всей его жизни. Ушел и Бразаускас.

Он страдал от тяжкого недуга, но даже в последние дни жизни думал о народе, о Литве. Уже понимая, что Бразаускас уходит и его надо поддержать в такую трудную минуту, президент России Дмитрий Медведев принял решение наградить его орденом Почета за большой вклад в укрепление сотрудничества и добрососедских отношений между Россией и Литвой. Но возник естественный вопрос: как отнесется к награде смертельно больной человек, которому, казалось бы, уже ничего не нужно в этой жизни? Оказалось – нужно. Он согласился принять орден, потому что понимал: такая награда несет в себе глубокий символический смысл, и дело уже даже не в нем, Бразаускасе, а в том, что орден - как сигнал к добрососедским отношениям, к укреплению сотрудничества Литвы и России.

«Каждая награда за вклад в укрепление сотрудничества и добрососедских связей - жест во благо этих отношений», - сказал Бразаускас во время вручения награды – к нему приехал посол России в Литве Владимир Чхиквадзе. Президент нашел в себе последние силы, чтобы произнести эту фразу, так нужную для блага его родной Литвы.

Такой это был человек – он был искренен в отношении к родине, к людям: жизнь проверила это его отношение на смертном одре. О таких, как он, говорят – у него харизма. Харизма Бразаускаса такая, что знают его на всем пространстве бывшего СССР. Если в России говорят о Литве, то обычно вспоминают: Чюрленис, Банионис, Бразаускас… Эти личности - ее символы.

Некоторые сторонники СССР, особенно из тех, чья зашоренность, глупость, не подкрепленный интеллектом радикализм лишь стимулировали распад великой страны, считают Бразаускаса разрушителем, предателем КПСС, националистом. Но если он и был националистом, то не таким как Ландсбергис,– это был здоровый национализм, стремление принести своему народу благо не в ущерб другим народам. Бразаускас в отличие от разрушителей – ландсбергисов, ельциных, горбачевых - стремился к эволюционному процессу. Когда в компартии Литвы была объявлена дискуссия о ее статусе, и в итоге она отделилась от КПСС, это был эволюционный шаг, продиктованный логикой горбачевских непродуманных перемен, а не революционным радикализмом.

О Горбачеве Бразаускас вспоминал в одном из интервью:

- Он вообще утопически подошел к решению проблемы. Мысль-то была правильная - повести Советский Союз по демократическому пути, раскрепостить человеческую инициативу во всех областях деятельности... Конечно, историки оценят, я не беру на себя эту роль сейчас, но мне кажется, это было сделано без хорошей подготовки.

Бразаускас стремился всегда вести страну по эволюционному пути, он был другом России, а вот Ландсбергис жаждал революции и мщения, что проявляется в его деятельности до сих пор, ведь консерваторы запрещают советскую символику, осложняют отношения с Россией, требуя от нее возмещения за «советскую оккупацию», снова ведут «охоту на ведьм».

Жизнь вынудила Бразаускаса, чистого экономиста, хозяйственника, пойти в политику, потому что это нужно было его родине.

- Я не занимался никакой политикой. Только хозяйством, я экономист, доктор экономики, - говорил он. - И вот тогда отстранили бывшего первого секретаря, который не нашел общего языка с силами национального возрождения, начавшегося в июне 1988 г. Меня вовлекли, я участвовал в митингах - конечно, тогда это было опасно. Представьте: секретарь ЦК, я выступаю на митинге, и хотя прямо не говорю, что мы выйдем из Советского Союза, но в завуалированной форме даю понять свою позицию. И чтобы на стотысячном митинге секретаря ЦК забрасывали цветами - это было редкое явление в те времена. Вот так я вошел в политику.

Но проиграл он Ландсбергису на первых выборах председателя Сейма исключительно по причине эмоций. В тот момент депутаты были под впечатлением борьбы за независимость и лозунгов профессора, который выдавал себя за главного борца за свободу. Если бы председателя избирал народ, Бразаускас сразу стал бы лидером страны. В 1993-м, на первых президентских выборах (а этот институт был введен, как считают многие политологи, специально для Ландсбергиса, метившего на высший пост) Бразаускас победил с большим отрывом. За него проголосовали 60 процентов избирателей. Ландсбергису он не оставил шансов.

Но у правых к тому времени уже был большой опыт политической интриги, они строили да и строят свою политическую карьеру в отличие от соратников Бразаускаса на обличениях, поиске врагов – внутренних и внешних. И фактически все годы независимости Литвы идет борьба между социал-демократами и консерваторами, по-разному представляющими способы развития Литвы. Каждый раз, когда соцдемы приходили к власти, приходилось исправлять экономические ошибки консерваторов, загонявших экономику Литвы в тупик. Да, не без собственных ошибок и интересов, но несопоставимых с ошибками правых. Именно по этой причине после фактического ухода из политики в начале 2000-х Бразаускас дважды становился премьер-министром. Надо было спасать страну.

Но у его оппонентов были и такие ошибки, которые уже не исправишь. Например, закрытие Игналинской атомной электростанции – детища Бразаускаса. Ее закрыли сейчас, в период, когда правящее большинство в Сейме у консерваторов. Но судя по последним словам первого президента независимой Литвы, будущее все-таки за здравым смыслом.

И вот что еще удивительно. В эти дни позитивные оценки деятельности Бразаускаса дали практически все политические деятели Литвы, даже Ландсбергис. Потому что в такой момент невозможно сказать неправду…

А что касается иерархов Католической церкви Литвы, то они уйдут – и их забудут, а многие жители Литвы их и вовсе не знают. А вот имя Бразаускаса еще долгие годы будет в сердцах людей…

Егор БУРЧАЛОВ

Фото с сайта lrytas.lt