Какую правду пытаются скрыть о банке «Снорас»?

Спикер Сейма Ирена Дягутене активно выступает против создания парламентской комиссии для расследования обстоятельств национализации банка «Снорас» и косвенно... оправдывает экс-президента Роландаса Паксаса.

Представьте, как повели бы себя наши консерваторы, если бы, скажем, в России неожиданно национализировали какое-нибудь крупное предприятие с иностранным капиталом, а спикер Госдумы РФ выступил бы против создания парламентской комиссии для расследования обстоятельств этого события. Нетрудно представить громы и молнии, которые обрушились бы из Вильнюса на российских политиков. Еще бы и Брюссель попросили бы погрохотать. И Вашингтон.

Но почему же наш спикер Сейма выступает против парламентской комиссии для расследования обстоятельств национализации банка «Снорас»? Это очень странно. Ведь у общественности масса вопросов. По информации BNS, отрицательно действия власти в отношении «Снораса» оценили 22% опрошенных, 27% - скорее отрицательно. 29% участвовавших в опросе жителей не смогли оценить их ни положительно, ни отрицательно. Только 4% опрошенных оценили действия правительства и Центробанка положительно, 14% - скорее положительно.

Разве такое отношение жителей страны – не повод для открытого разбирательства? Да, тревоги касаются больше слухов, но слухи как раз и возникают на почве недоговоренностей, странных действий и т.п. На то и существуют нанятые избирателями политические менеджеры – депутаты, чтобы разобраться и снять тревоги жителей Литвы.

Депутаты парламента – никакие не начальники. Они слуги народа, законодатели, назначенные народом и исполняющие волю своих избирателей. А частенько ведут себя как плохие менторы, назидатели, князья. Демократией порой и не пахнет. А вот создание парламентской комиссии стало бы ясным проявлением демократии.

Но спикер против. Настолько, что в пылу противостояния с оппозицией, желающей разобраться в ситуации с банком «Снорас», произнесла нечто, пока не очень замеченное в общественном пространстве, но на самом деле разрушающее идеологический фундамент элиты и вызывающее сомнение в том числе и по поводу объяснений о причинах национализации банка «Снорас».

Дягутене заявила, что «до сих пор ни одна парламентская комиссия из числа созданные ранее не принесла пользы». Понятно раздражение политика. Она, видимо, вспомнила о комиссиях, занимавшихся расследованием именно тех событий, к которым так или иначе, как подозревала общественность, были причастны консерваторы. О странном бунте в 1993 году, когда группа вооруженных добровольцев ушла в лес под Каунасом и выдвигала политические требования против Альгирдаса Бразаускаса (тот потом утверждал, будто ему было приготовлено 9 граммов, то есть пуля), а потом совершила действие, очень похожее на неудавшуюся попытку переворота. Об убийстве бывшего добровольца Юраса Абрамавичюса, который пытался разобраться в тех событиях, собрал материал, так и не представленный парламентариям в виду его гибели. О взрыве моста через речку Бражуоле почти в тот момент, когда там проходил калининградский поезд. Лишь чудо спасло от трагедии. О секретных тюрьмах ЦРУ в Литве.

Все эти расследования действительно завязли. Усилили подозрения в адрес правых, но так и не дали по-настоящему внятных ответов. Даже ответы по поводу тюрем ЦРУ оказались замотанными в логической казуистике. Объекты были, а тюрем вроде как бы и не было, потому что так и осталось неясным, содержались ли в них заключенные.

Но самое главное в возмущении Дягутене не это. Ведь в ряду парламентских комиссий была и та, которая расследовала действия президента Роландаса Паксаса и в конечном счете довела процесс до импичмента. Между тем, спикер утверждает: «Работа членов таких комиссий была не больше, чем политическая акция». Таким образом, косвенно она поставила под сомнение и процесс импичмента Роландасу Паксасу, а по большому счету – деятельность элиты. Если свержение президента было лишь политической акцией, то почему бы не подумать так же о действиях элиты и в других ситуациях? Если исчезло доверие в одном, почему оно должно быть в другом? Например, почему следует доверять власти в ситуации вокруг банка «Снорас»?

Вот и нужна парламентская комиссия – хотя бы потому, что если в отношении отставки Паксаса у элиты в целом было единодушие (вероятно, он представлял реальную опасность для нее, намереваясь разобраться в ряде подозрительных приватизационных сделок, в первую очередь, в отношении «Мажейкю нафта»), а сейчас единодушия нет, значит, теперь больше вероятности честного расследования.

Оппозиция подозревает власть в каких-то неблаговидных делах. Если все дела благовидны, то следовало бы двумя руками проголосовать за парламентскую комиссию и морально наказать оппозицию за ее подозрения. Чтобы все было прозрачно, как любят говорить наши политики, когда прозрачное расследование для них выгодно. И чтобы вопросов относительно национализации «Снораса» не осталось.

Аргументы, которые приводит спикер, выступая против комиссии, похожи на демагогию. «Что могут дополнительно выяснить политики, если этим же уже занимается прокуратура?» - говорит она. Возможно. Но почему такой же аргумент не звучал в период импичмента Паксасу? «Банк можно убить неосторожным словом, чего нельзя допустить в год парламентских выборов», - утверждает Дягутене. Но банк уже убит. И второе: а что, в год, когда нет парламентских выборов, можно убивать банки?

Спикер утверждает, будто такая парламентская комиссия «на руку лишь лондонским адвокатам главных акционеров банка Антонову и Баранаускасу». Но разве может быть вредной правда – любая, если она правда? Даже если она кому-то на руку? А если не на руку - пусть получают по заслугам. Что такого знает спикер, чтобы утверждать , будто парламентская комиссия может сработать на руку беглым банкирам?

А тут еще подозрений подлил непонятный скандал, связанный с деятельностью сына Дягутене - бизнесмена, который якобы совершил некую незаконную сделку в банке «Снорас». Спикер обратилась в прокуратуру с жалобой на лидера социал-демократов Альгирдаса Буткявичюса, поднявшего этот вопрос. Но ведь если в отношении одного из главных чиновников государства возникли дурные слухи, разве он не обязан развеять их открытыми прозрачными методами, как и должно быть в реальной демократии?

Скорее всего, парламентскую комиссию создать не удастся – большинство не у оппозиции. Возможно даже, это пропагандистский прием оппозиции, понимающей, что комиссии не будет, но бросающей таким образом тень на правящих. Но в любом случае, если комиссию не создадут, вопросы останутся без ответов.

Однако нетрудно предвидеть, что после парламентских выборов, если они станут для консерваторов неудачными (а все социологическое опросы предрекают именно такой результат), нынешние оппозиционеры, оказавшись у власти, вернутся к вопросу о причинах национализации банка «Снорас». Но уточним: если у них действительно есть подозрения в отношении правящих, основания для расследования. Если таких подозрений нет, а желание создать комиссию – всего лишь элемент политической борьбы, о чем говорит Дягутене, то после выборов таких попыток больше не будет. Вот все и увидим.

Егор БУРЧАЛОВ