За счастьем… в американские разнорабочие

Эмигранты из Литвы ищут в Америке "вторую родину", а находят тяжелую работу и неустроенность.

(”Экспресс-неделя” Nr.44 # 29 октября 2009)

Златые горы оказались мифом

Впервые я попал в США на борту транспортного рефрижератора "Нарвос иланка". Тогда он принадлежал государственному Трансфлоту и доставлял в Петербург "окорочка Буша". Виза, полученная в первый приход, открыла дорогу в Новый Свет и после того, как по возрасту меня сократили из флота, и бывший так называемый русскоязычный журналист оказался, образно говоря, на обочине жизни. Тонко подмечено: на ловца и зверь бежит. Газетное объявление, приглашающее в Америку с твердыми гарантиями жилья и высокооплачиваемой работы, заставило вновь собирать дорожную сумку. Заплатив автору объявления (им оказался служащий одного из клайпедских агентств частной охраны, человек, как позже выяснилось, без чести и совести) кучу денег, я в составе четырех человек оказался в Трентоне, столице штата Нью-Джерси. Приняла нас семья выходцев из Каунаса, которая за пять лет американского бытия успела неплохо устроиться. Глава семьи Кястас сменил будничную каунасскую должность электрика на полные риска обязанности кровельщика-ремонтника, его жена, воспитательница детского сада в прошлом, занималась уборкой квартир. В тогдашней десятилетней давности процветающей Америке это считалось нормальным для нашего брата-эмигранта, более того - надежным и прочным положением, гарантирующим безбедное будущее.
Однако авансы, выданные нашим земляком-агитатором, оказались ничем не подкреплены, работы не находилось. За проживание платили по триста долларов в месяц, поэтому пришлось взяться за поиски самому. Газеты, выходящие на русском языке в крупных городах, в изобилии дают объявления обо всем, в том числе и о найме рабочей силы, несколько адресов дал и приютивший нас Кястас. Эти адреса, собственно, и позволили автору познакомиться с литовской Америкой.

Родина там, где хорошо?

В тот памятный первый заезд мне довелось пытать счастье и в гостинице "Мариотт", что в центре большого и симпатичного города Балтимор, и на стройке в бригаде из четырех человек на границе штатов Пенсильвания и Нью-Йорк, и на уборке супермаркетов в "центре угля и стали" в Питсбурге, и в пекарне Олбани, столице штата Нью-Йорк, которую держал выходец из Киева Миша, совсем не по-джентльменски не заплативший более полутысячи честно заработанных поистине рабским трудом (по десять-двенадцать часов исключительно стоя в присутствии пышущей жаром печи) долларов... И везде судьба сводила с земляками из Литвы, которые трудились на самых разных участках американского народно-хозяйственного комплекса.
Семья из Рокишкиса зарабатывала себе на квартиру: Пранас трудился подсобником в бригаде каменщиков, его жена чистила грязь в домах состоятельных американцев. Пара каунасцев приехала также за деньгами для большой семьи - на время, но, похоже, осталась навсегда. Она служила массажисткой в одной из каунасских клиник, он преподавал физкультуру. Теперь она заправляет постели в отеле, а он дослужился до должности оператора посудомоечной машины в ресторане.
- Зато тут у нас стабильный доход в две-три тысячи долларов в месяц, -говорит Альгис. - А что дома? Слезы…
Альгимантас, молодой интеллигентный парень с вузовским дипломом, хорошо освоив язык, начинал официантом в ресторане, затем дослужился до должности помощника повара и из Америки впредь ни ногой: родина, по его убеждению, там, где человеку хорошо. Эта железобетонная логика понятна, но есть и иные мнения. Полина родом из староверской деревушки под Йонавой каждый год собирается на родину, но останавливает желание подкопить еще на машину, на квартиру детям, на собственную старость.
Скитаясь по тамошним городам и весям, порой кажется, что едва ли не половина Литвы собралась в Штатах. И это только третья миграция. Еще в конце XIX века предприимчивые и активные личности отправлялись на разведку в такие манящие Штаты. Массовой эмиграция стала в годы первой республики. До Второй мировой войны за океан уехало несколько сотен тысяч литовцев, затем их ряды пополнили беженцы этой войны, ну а история третьей эмиграции пишется на наших глазах.
Интересно, что эти три волны практически не пересекаются, поскольку уж очень разнятся интересы. Если представители первых двух уже давно стали добропорядочными и законопослушными гражданами, а некоторые из них и сделали неплохую карьеру (экс-президент Адамкус - яркий тому пример), то их коллеги по последней волне ничем подобным похвастать не могут. Только отдельные из многих тысяч живут в Америке на законных основаниях, в основном став счастливыми обладателями заветной грин-карты. Подавляющая же часть новых переселенцев законных прав на это не имеет.

На птичьих правах

Каждый день десятки аэробусов доставляют в Штаты сотни наших земляков, благо теперь не надо добиваться драгоценной (в смысле стоимости и сулящих возможностей) визы, а достаточно иметь новый паспорт с биометрикой. Но в любом случае вы проходите контроль, где офицер иммиграционной службы ставит вам допуск-разрешение на пребывание в стране. Но - и это важнейший момент - без права на работу, на что специально обращают ваше внимание Срок, как правило, не более шести месяцев.
Едва ли не все сочиняют легенды о родственниках, которые готовы их поить и кормить в течение всего срока, давать жилье, помогать в случае болезни и прочее. И хотя большинство этих стражей законности догадываются об истинных намерениях, добро на въезд в страну дают. Почему?
Тут несколько причин. Пожалуй, важнейшая - без мигрантов американской экономике придется туго. Наш брат обслуживает значительную часть сферы сервиса. Допустим, отель "Мариотт" в Балтиморе на три четверти был укомплектован в основном выходцами из республик бывшего Советского Союза. Фирму держали трое шустрых одесситов. Если фирмачи - наши люди, то и работать они предпочитают с нашим братом-нелегалом. Им не надо платить положенные по закону ставки, у них нет подоходных и отпускных, они никогда не пойдут жаловаться на несправедливость - трудности с языком, со знанием местного правосудия, своих прав, в конце концов.
Эти фирмачи за месяц десятичасового труда заплатили автору... триста долларов. Позвонил по телефону юристу, тоже выходцу из Одессы.
- Вы работали нелегально? С вами никто здесь не станет разговаривать, поскольку вы и есть первый нарушитель законов страны. Единственное, что может сделать для вас Америка, - депортировать без права посещения впредь.
Покинув аэропорт, "турист" прячет паспорт в самый дальний уголок чемодана и напрочь забывает свою фамилию. В ходу только имена. Фамилия потребуется при легализации, но для того, чтобы начать этот процесс, следует прожить в Штатах не менее десяти лет, иметь официальные жилье и работу.
Как-то в Олбани, что в штате Нью-Йорк, жил вместе с Йонасом, который в стране уже более пяти лет. Туристическая виза давно закончилась, сам паспорт основательно залит пивом, но хозяина это мало волнует - жизнь и без того прекрасна, особенно после литра-другого местного "Будвайзера". Таких перекати-поле по американским просторам шатается много тысяч, поскольку черную работу можно найти всегда, и для этого нередко не нужно ни знание языка, ни наличие какого-то документа. В том доме в Олбани, который мы снимали вдесятером, квартировал украинец. У него забрала паспорт иммиграционная полиция, что не мешало ему уже несколько лет разъезжать по стране в поисках лучшей работы. По экспертным оценкам, в Штатах более десяти миллионов нелегальных иммигрантов.

В плену мифов

Америку принято считать если не сказочно богатой, то очень богатой. Слов нет, Америка - это четверть мировой экономики. Но никто деньгами не сорит, каждый шаг просчитывается на предмет жесткой экономии.
Впрочем, необходимо уточнить: автор говорит только о черных работах, которые в основном и достаются нелегальным иммигрантам. За скобками остаются "белые воротнички" - преподаватели вузов и колледжей, программисты-компьютерщики, ученые, деятели культуры... У них своя жизнь, свои правила, это, образно выражаясь, штучный товар. Хорошим специалистам платят приличные деньги, средняя ставка университетского профессора - порядка пятидесяти тысяч долларов в год. При этом специалисты все настойчивее утверждают, что золотой век Америки позади, что колоссальный экономический механизм страны все больше становится обузой для планеты.
Итак, вопрос: можно ли нашему брату стать здесь богатым? Ответ прост: нет. Фирмачи, которые, напомню, тоже по большому счету наши соплеменники, платят самый минимум, рассчитывая так, чтобы после оплаты быта и питания оставалось в пределах одной-полутора тысяч долларов.
На первых порах за полные ночные смены по уборке огромных торговых центров без выходных босс мне положил полторы тысячи "зеленых", в последние годы после освоения новых технологий зарплата выросла в полтора раза. Но квартира - пятьсот, транспорт - более сотни, питание, дорога из Клайпеды и обратно обходятся в более чем две тысячи. Что имеем в прибыли? Прожиточный, так сказать, минимум.
"Живчики" поначалу хватаются за две работы, но это сказывается на здоровье. Многие в качестве средства от ностальгии прибегают к алкоголю, и это такой же бич нелегальных работяг, как и моряков. Заграница, как и море, не любит слабых.
Общество жестко структурировано, чужого не только не пустят в элиту, но даже не сдадут квартиру в престижном доме человеку без рекомендаций от надежных людей.

Плавильный котел в действии

Нужно достаточно пожить в Штатах, чтобы подвергнуть основательной ревизии еще один миф о стране как о неком плавильном котле наций и народов и формировании единого этноса. Белые, черные и цветные уравнены в правах, учатся и работают бок о бок, нередко живут по соседству. Однако только на первый взгляд в этих отношениях полная благодать.
У латинос свои храмы, где богослужение идет на испанском, у поляков свои костелы, а мои знакомые из Трентона переехали в Филадельфию не только потому, что этот город намного больше и интереснее, но и из-за того, что там действует литовский костел. Вот и праздники тоже разные: как-то с удовольствием наблюдал кубинский карнавал, который стал традиционным в Нью-Йорке, с удовольствием попробовал настоящее немецкое пиво, сваренное, по секрету, в пригороде Балтимора, в рамках вашингтонского октоберфест, собирающего тысячи выходцев из Германии и их потомков. День святого Патрика - праздник для ирландцев и вообще всех потомков кельтов, а их едва ли не добрая половина американцев. Хотя мы, русские, и тянули одну лямку с литовцами, но они тоже предпочитали собраться своим кружком на день, допустим, рождения.
В любом большом городе есть кварталы черных и латинос. В ресторанах посетители смешанные, но смешанные компании - исключительная редкость. Белому в черном Гарлеме, районе Нью-Йорка, вечером до сих пор появляться опасно. А в Нью-Орлеане полицейский не рекомендовал мне это даже днем.
Все это - американская реальность.
Валерий МОКРУШИН