Дом разбитых сердец

Судьбы живущих в ночлежном доме людей напоминают старинную русскую пословицу: от сумы и от тюрьмы не зарекайся.

(”Экспресс-неделя” Nr.43 # 22 октября 2009)

Истинное лицо страны

Еще год назад сытый и "упакованный" зритель вряд ли пошел бы на малооптимистичную горьковскую пьесу о жизни обитателей ночлежек. Сегодня на подмостках театров Запада вновь идет спектакль по пьесе Горького "На дне". Может быть, мы возвращаемся к тем общечеловеческим ценностям, которые в угаре борьбы за презренный металл подрастеряли? Может быть, сегодня в изрядно обнищавшем обществе проснулось чувство сопереживания обездоленным? Дай-то Бог!
Во всяком случае, жизнь в европейском сообществе заставляет и наши власти что-то менять в истинном лице страны: не в богатых бутиках и небоскребах, не в отреставрированном за миллионы зале парламента, не в районах шикарных особняков, где припаркованы роскошные автомобили пяти процентов населения, а в больницах и ночлежных домах, в пансионатах для инвалидов и престарелых и в детских домах опеки.

Ночлежка для Гришутки

Сначала Татьяна отказалась говорить со мной: жизнь и без того тяжелая, зачем бередить себе душу воспоминаниями: "Все равно ведь не поможете!" И правда, чем я могу помочь молодой женщине, оставшейся с новорожденным Гришуткой на улице - без работы и жилья, без мужниного плеча и поддержки родственников, без декретного пособия, которое государство уже два месяца не может выплатить?
Видимо, мои расспросы задели Татьяну, и она, пригласив меня в комнату, с горечью рассказала о себе. Нет, она не жаловалась и не взывала к состраданию. Сильная женщина, она понимает, что в сегодняшней ситуации ей приходится рассчитывать только на себя. Домом для 37-летней Татьяны стала ночлежка по улице Вилкпедес, 12. Двухмесячный Гришутка, спокойно посапывая, лежит на огромной двухэтажной кровати, на которой спит вместе с мамой. Рядом кровать их соседки по комнате. На столе - все необходимое для новорожденного: присыпки и аккуратно сложенные распашонки, ползунки и соски. Чистота в комнате стерильная, да и сама Татьяна симпатичная, аккуратная, ловкая - видно, что всю свою нынешнюю жизнь она посвятила малышу и справляется со своими материнскими обязанностями без проблем.

- Вот только пособия задерживают надолго, - сетует она. - Я бы малышу кроватку купила и поставила рядом. Еще массу вещей надо ему купить, но…

История этой женщины похожа на тысячу других: хорошая работа, муж, с которым поначалу все складывалось. Но потом все резко изменилось. Наверное, не надо было вкладывать деньги от проданной родительской квартиры в дом, в котором жили вместе с его родителями, наверное, надо было жить отдельно, не совершать массу других ошибок. Но случившегося не изменишь. Теперь надо начинать все сначала: может, удастся получить комнату в общежитии, ведь в ночлежном доме долго не держат. Надо перестать мучиться обидами и воспоминаниями, думами о куске хлеба, а просто отдаться этому замечательному состоянию, которое дает материнство, наслаждаться малышом и дарить ему любовь и ласку. Ведь когда-нибудь, наконец, пособие все же выплатят.
Малыш за время нашей беседы ни разу не пискнул и не закапризничал - наверное, он понимал, что в ночлежке кричать и чего-то требовать нельзя.

Глаза, как у раненой собаки

Напрасно я вспомнила горьковских обитателей дна. В опрятной современно оборудованной кухне готовили обед две женщины: одна - лет шестидесяти, красивая, статная, с роскошной косой, другая - молодая. Они не похожи на опустившихся людей или на женщин, которых иногда можно встретить в компании пьянчужек. Но несмотря на разницу в возрасте, у этих двоих есть одна общая черта - глаза, как у раненой собаки. В них стыдно смотреть, как будто ты перед ними в чем-то виноват. Какие жизненные катаклизмы привели этих женщин сюда?

Эдвардас Яблонскис, директор вильнюсских ночлежных домов, а их в столице три (кроме этого, по ул.Вилкпедес,12, стоместный в Ново-Вильне и 30-местный по улице Костюшкос, в бывшем вытрезвителе), говорит, что каждый обитатель ночлежки приходит сюда со своей историей. Кого-то выгнал сожитель, кто-то, не выдержав побоев и издевательств, ушел сам, мужчины в основном рассказывают, что оставили квартиры коварным женам, многие приходят из тюрем, кто-то не поделил оставшееся от родителей жилье с братьями и сестрами. У матери со взрослым сыном, живущих сейчас в ночлежном доме, сгорел дом - государство предоставило им здесь крышу над головой. Других выселили из квартиры за долги.
Приходят сюда беременные девчонки, рожают, потом получают общежитие или уходят жить на квартиру - если они не наркоманки и не "ночные бабочки", не желающие строить свою жизнь. Есть наркоманы и алкоголики, инвалиды и старики-пенсионеры. Лет пять-шесть назад было много людей, квартирами которых обманным путем завладели мошенники. Сейчас таких немного: мошенничество с квартирами сегодня редкость. Но в последнее время в обществе появилась новая проблема - бездомные матери с детьми. Хорошо, что им сегодня есть, где найти приют. Большинство из них находят работу и уходят из ночлежки. Многие стоят в очереди на социальное жилье, ведь чаще всего это люди с маленькими доходами. В ночлежном доме к каждому прикрепляется социальный работник. Человеку помогают выйти из кризисной ситуации, стресса, оказывают психологическую помощь, чтобы он не искал трагического выхода. В этом особенно нуждаются молодые люди, у которых родители пьют.

Виноваты женщины и алкоголь

Истории обитателей ночлежного дома похожи одна на другую, как похожи истории несчастий людей, переживающих их за стенами собственных квартир в многоэтажках и особняках. Только с одним различием: эти еще и лишились крыши над головой - по своей ли вине, по чужой, по случайному ли стечению обстоятельств, какая разница?

Как свидетельствуют житейские перипетии мужской части обитателей ночлежки, путь сюда у многих начинался с увлечения женщиной, ухода из семьи, в которой прожито несколько десятилетий. Другой вариант - такое же безумное увлечение не женщиной, а спиртным. Эту страсть родные тоже терпеть не хотели, и когда их терпению приходил конец, путь у пьющего человека был один - на улицу.
Тадеуш - представительный, стройный шестидесятипятилетний мужчина, не скрывает, что пользовался успехом у слабого пола, да и сам был неравнодушен к нему. В манерах этого уставшего и явно побитого жизнью человека чувствуется самолюбование: он вспоминает успешную карьеру, работу на солидной должности на заводе, друзей, крепкую семью. Уверяет, что всю жизнь любил только свою первую жену, с которой воспитал хороших детей. Когда рухнула советская власть, завод закрылся, Тадеуш с женой успешно "раскрутили" собственный бизнес, но появившиеся вдруг большие деньги вскружили голову бывшему технологу. И закрутился он в вихре удовольствий: поездки за рубеж, рестораны, молодые женщины. Чувство вины перед женой, о котором рассказывал Тадеуш, смешано у него с гордостью за себя тогдашнего: успешного, богатого. Он похвастался марками машин, которые, по его словам, менял не однажды. Когда жена узнала о его связи с женщиной, рассказывает Тадеуш, она подала на развод. Он тогда не расстроился - у его молодой пассии была квартира, а у него самого - деньги. Разгульная жизнь продолжалась, и новая жена не захотела жить с пьющим человеком. Тадеуш уверяет, что он не алкоголик. Каждый день не пьет, запоев не бывает. Впрочем, сейчас и здоровье ему пить уже не позволяет. Чувствуется, что он пытается сохранить былой статус: одежда опрятна, фигура подтянута. Он то оправдывает себя, то обвиняет. Но прекрасно понимает, что былого не вернуть, жизнь прожита… Сколько правды в этой истории? Директор ночлежного дома говорит, что он за многие годы наслушался много подобных историй, зачастую придуманных и приукрашенных, и они больше не вызывают у него эмоций и переживаний. Эти истории записываются администрацией и подшиваются в личное дело каждого жильца. Наверное, многие из этих побитых жизнью людей пытаются раскрасить в яркие цвета хотя бы прошлую жизнь, коли уж сегодняшняя так безрадостна. Впрочем, многие смирились с такой ситуацией и живут по инерции.

Помоют, продезинфицируют, устроят ночевать

В ночлежку по ул.Костюшкос привозят валяющихся на улицах бомжей, пьяных, наркоманов, попрошаек - случается, что под сурдинку заберут вполне солидного человека, правда, основательно подвыпившего. Если обнаружат у него паспорт или мобильник, - позвонят родне, чтобы приехали забрать. Но все равно с него высчитают 50 литов за услугу. Ведь услуга уже оказана: его не ограбят на улице, не изобьют, он не замерзнет в мороз. Остальных гостей приютят, проведя сначала санитарную обработку, продезинфицировав одежду от насекомых и другой заразы, уложат спать. Но сначала сфотографируют, каким его привезли, что было в карманах, чтобы поутру не было претензий по поводу пропавших денег или ценных вещей. Здесь держат только до утра. Утром тем, кому нечего есть, выдают талоны в столовую.

Портрет без красок

В ночлежном доме по улице Вилкпедес, 12 живут 170 человек. На первом этаже - инвалиды и старики, на втором - мужчины, на 3-м в двух комнатах живут семьи, а в остальных - тоже мужчины. Как-то получается, что они чаще теряют крышу над головой. На четвертом живут одинокие женщины и женщины с детьми. Многие попадают сюда без документов. Администрация, социальные работники выправляют им документы, ищут с помощью Биржи труда работу, ставят их на очередь на социальное жилье или общежитие. Держат в ночлежке человека полгода - год. Но бывает, что бывшие клиенты через год-другой возвращаются, так и не устроившись в жизни. Сегодня устроить на работу клиентов ночлежного дома трудно. Социальные работники пытаются подыскать им курсы на бирже, где еще и платят стипендию, ведь большинство из них без профессии, даже не имеют среднего образования. У большинства в ночлежном доме - кровать и тумбочка в четырех-шестиместной комнате. Зато чисто, спокойно, есть кухня, душ, туалеты на каждом этаже. Первый месяц жильцы живут бесплатно, а затем платят по 70 литов. Дом недавно отремонтирован, обставлен новой мебелью, кухонным и сантехническим оборудованием, кровати заправлены чистым новым бельем. Совсем не горьковская ночлежка.
Если попытаться нарисовать портрет обитателей ночлежного дома, получится портрет нашего общества в миниатюре: есть опустившиеся, пьющие, ленивые и не желающие жить по законам общества люди. Есть наркоманы и алкоголики. Есть инвалиды и пенсионеры, есть здоровые, молодые, но оставшиеся в силу обстоятельств без жилья. Только на нарисованном нами портрете не будет красок, потому что в этом доме разбитых сердец нет сильных, успешных, уверенно идущих по жизни, богатых и счастливых.

Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ, "Экспресс-неделя"