Лепим лицо на хирургическом столе

Первого апреля двадцать семь лет назад в Вильнюсе открылось первое в Литве отделение микрохирургии. В те годы это был прорыв в травматологии, и наши хирурги стали одними из лучших в мире. В Литве впервые сделаны многие сложные операции по восстановлению частей тела, утраченных во время аварий или несчастных случаев. Чего только ни пришивали наши доктора - и руки, и ноги, и уши, и даже половые органы. Врачи научились восстанавливать пальцы, которые больные потеряли много лет назад, выращивать нос из кожи, взятой со лба, и формировать уши.
Как живут микрохирурги сегодня, какие у них проблемы и намерения? Об этом журналист "Экспресс-недели" беседует с с Дайнюсом БАЛЬЧЮНАСОМ, микрохирургом с многолетней практикой, председателем Ассоциации пластических хирургов Литвы.

(“Экспресс-неделя” Nr. 15 # 9 апреля 2009 года)

Верните, пожалуйста, ухо на место

- Расскажите, пожалуйста, какие задачи стоят сегодня перед микрохирургией?
- Вообще микрохирургия разделяется на несколько областей. Основная - это реконструктивная хирургия, то есть восстановление тела после травм, ожогов, онкологических заболеваний. Вторая часть - это хирургия руки. В Литве она не выделяется в отдельную практику, но во всем мире ей обучаются отдельно, и есть отдельные специалисты, которые восстанавливают только руки, потому что это - одна из тяжелейших хирургических задач. И третья часть - собственно пластическая хирургия, когда операции делаются не по медицинским показателям, а по желанию пациента, в том случае, если он недоволен своей внешностью.
Двадцать семь лет назад микрохирургия была только методом, который успешно применяли в травматологии, когда приходилось пришивать оторванные пальцы, руки, ноги, уши, носы... Суть методики заключается в том, чтобы соединить кровеносные сосуды. Если удастся совместить их таким образом, чтобы кровь могла без проблем циркулировать, то в большинстве случаев это означает, что операция удалась. Правда, преимущество этой методики оценили не сразу. Я еще помню, как главврач больницы собрал всех на пятиминутку и прорабатывал. "Тут, - говорил главный, - ходят такие слухи, будто в нашей больнице пришивают части трупа. Это нехорошо!" Но, слава Богу, через некоторое время все осознали, что возможность пришивать оторванные части тела - это огромный прорыв.

Хотели пришить пальцы Ельцину, но не успели
- Помните ли вы свою первую подобную операцию?
- Да, конечно, прекрасно помню. Такие вещи не забываются. Это было 16 лет назад, и мне пришлось пришивать большой палец руки. Вообще большой палец - очень важная штука. Без него ладонь не функционирует, человек становится совершенно беспомощным. Без большого пальца невозможно даже пуговицу расстегнуть. Даже если на руке остается всего два пальца - большой и указательный - она все равно остается рукой, но если нет большого - это уже трагедия. Поэтому если не удается спасти большой палец, то мы часто можем его заменить.
- Чем же?
- На большой или указательный палец с ноги. Конечно, он не остается таким, каким был на ноге, его нужно немного сузить, как говорится, подогнать под размер, но в результате у человека остается вполне работоспособная рука. Между прочим, бывают случаи, когда такой палец через некоторое время выглядит совершенно нормально. Кстати, в нашей больнице Красного Креста когда-то хотели оперировать Ельцина. Заметили ли вы, что у него не было двух с половиной пальцев на левой руке?
- Никогда не замечала...
- Тем не менее, это так. В последние годы его руки крупным планом несколько раз показывали по телевизору, хотя вообще-то, если не приглядываться, то ничего не было заметно. Ему как раз собирались делать такую операцию - пересадить палец с ноги на руку, но в то время он как раз начинал активную карьеру в политике, и видимо, так до нас и не доехал.

Можно вырастить... новый нос

- А что еще можно нарастить заново?
- О, многое. Можно, например, взять кожу со лба и сформировать новый нос, ведь принцип здесь такой же, как и при пришивании пальцев: главное, чтобы кровь проходила через кровеносную систему. К тому же конечный результат зависит не только от врача, но во многом и от пациента. Пришитую руку нужно долго и упорно разрабатывать - полтора-два года. А ведь бывает и так, что врач мучился много часов, делал тончайшую операцию, а пациент после выздоровления, вместо того чтобы заниматься специальной гимнастикой, только и делает, что «квасит», и вся работа идет насмарку. У нас, хирургов, даже есть некая дифференциация по профессиям. В зависимости от того, чем человек занимается, понимаешь, насколько актуально для него иметь все пальцы на руке. Ведь если палец оторвало пианисту или органисту, то для него это трагедия всей жизни, а если рабочему на стройке, то, согласитесь, кирпичи он может класть и без одного пальца. Хотя, конечно, это не означает, что рабочему не надо делать операцию...
- А насколько срочно нужно пришивать оторванный палец, руку и вообще как вести себя в такой ситуации?
- Опыт китайских хирургов говорит, что отрезанный палец можно пришить и через тридцать шесть часов. А вообще-то чем больше пораженный сегмент, тем скорее нужно делать операцию. Если отрезало руку, то вернуть ее на место нужно в течение нескольких часов, иначе ткани начнут отмирать, сосуды закупориваться, и мы не сможем восстановить функции. Почему, например, когда людей извлекают из-под обломков зданий во время землетрясений, то поврежденные конечности сразу ампутируют? Да потому, что отмершие ткани начинают заражать весь организм. Поэтому важно как можно скорее доставить в больницу пострадавшего и его палец, руку или другую часть тела. Ее, кстати, нужно охладить, но не замораживать, хотя у нас были случаи, когда пришивали и замороженные пальцы. При транспортировке перестарались, и палец к нам доставили уже как каменный. Но ничего: разморозили, пришили, стал как новенький.

Кошмарно-криминальные подробности профессии
- А какой была ваша самая сложная операция?
- О, это моя гордость. Помню, мы пришили ногу девочке двух с половиной лет, да так хорошо, что через год она уже даже не хромала, и обе ноги росли одинаково.
- Вам часто приходится сталкиваться с детскими травмами?
- Ну, в среднем на пять-шесть травм у взрослых приходится одна детская. Причем они совершенно не поддаются систематизации. Дети ведь лезут повсюду: под топоры, пилы, в огонь, тянут руки к горячим сковородкам. И, конечно же режутся, обжигаются. Чего только ни происходит! В последнее время, правда, я заметил, что травм стало меньше. Делаю вывод, что в последние годы стало меньше самодельных пил, появилась более безопасная пиротехника и, кстати, стало меньше огнестрельных ранений. Видимо, бандиты перестреляли друг друга, а у простых людей оружия не осталось. Ведь как было лет двадцать пять назад? Пистолетов не было, а чаще всего у людей были охотничьи ружья, и в случае каких-то тяжелых жизненных ситуаций из этих ружей пытались застрелиться. Между прочим, из ружья покончить с собой не так-то просто - оно длинное, и если целиться себе в голову, то курок приходится где-то в районе коленок, поэтому, чтобы нажать на него, нужно сильно извернуться и ухитриться зафиксировать тело, чтобы рука не дрогнула. Но у большинства самоубийц руки все же дрожат, это их и спасало - ствол уходил выше, и пуля не попадала ни в шею, ни в мозг, а проходила через лицо. В результате несостоявшемуся самоубийце приходилось заново собирать лицо по кусочкам, делать новый нос, формировать губы...

Недорогой конвейер пластических операций

- А сколько примерно таких реконструктивных операций делается в Литве?
- Немало. Только в Вильнюсе мы ежегодно проводим полторы тысячи таких операций, а еще в Каунасе, где расположен ожоговый центр, в Клайпеде, Шауляй. Думаю, если посчитать, то тысяч пять таких операций в год мы делаем.
- Считается, что в Литве очень высокий уровень микрохирургии, так ли это?
- Лет тридцать назад наши микрохирурги действительно были на мировом уровне, но с тех пор мир ушел вперед, а мы остались на месте. Когда школа микрохирургии еще только зарождалась, врачи были полны энтузиазма, все хотели учиться, работать, однако сейчас уже никто не хочет учиться, а скоро, как я считаю, некому будет и учить. А почему? Просто-напросто невыгодно работать. Вот в Латвии хирурги заключили рабочий договор с правительством и получают за каждую операцию достойный гонорар, а у нас врачи как работали за гроши, так и работают, поэтому неудивительно, что большинство или ушли в пластическую хирургию, или вовсе уехали за границу.
- Расскажите поподробнее о пластических операциях. Какая пластика сегодня наиболее популярна?
- Ну, смотря для кого. К примеру, детям всегда делали, делают и будут делать уши. То есть исправлять лопоухость. Очень часто исправляют форму носа, если он непропорционально велик или некрасив. Женщины чаще всего оперируют грудь, всегда остается популярной возрастная пластика - коррекция век, морщин. А вообще пластические операции - это дань моде. Люди хотят того, что пиарят глянцевые журналы. Сейчас очень модно делать инъекции, потому что это безопасно и не агрессивно.
- Говорят, что на пластические операции к нашим хирургам приезжают и из-за границы.
- Конечно, приезжают, у нас очень много пациентов из Соединенных Штатов Америки, Германии, Испании. По сравнению с европейским рынком пластических операций у нас их делают очень качественно и относительно недорого.

Про длинный нос
- Однако же, наверное, не всех желающих можно оперировать?
- Конечно, нет. Я вам больше скажу: чем меньше пациентов оперируешь, тем спокойнее спишь. Потому что половине из тех, кто приходит на консультацию, объективно никакие операции не нужны. С некоторыми нужно просто поговорить. Вот пришел, к примеру, пациент - он считает, что у него слишком большой нос. И я начинаю ему рассказывать про геометрию лица - про то, что если мы сейчас возьмем и сузим ему нос, как он просит, то нос на его лице будет выглядеть не идеально, как ему кажется, а еще хуже прежнего, потому что более узкий нос, естественно, будет казаться еще длиннее. Некоторых удается отговорить таким образом, а некоторые послушают-послушают, покивают и идут к следующему хирургу. Так и ходят по врачам, пока кто-нибудь не попадется на их удочку и не согласится прооперировать. А потом такой человек, очень недовольный результатом, пойдет по судам, и для врача это только головная боль. Мы даже часто звоним коллегам и предупреждаем о таких сумасшедших. Кстати, забавное наблюдение: в полнолуние количество таких пациентов увеличивается.
- Есть у вас, наверное, и профессиональные клиенты, которым пластика нужно как воздух?
- Да, такие есть. Они зависимы от процесса. Если такой человек не прооперируется, то ходит с ощущением, будто не помылся. Но есть и другие любопытные клиенты: была у меня как-то интересная девушка. Она пришла на консультацию и спрашивает, что ей делать? У нее с рождения не было нескольких пальцев на руке, однако она к этому привыкла, успешно окончила школу, занималась музыкой, рисовала. Но когда поступила в университет и приехала в столицу, то заметила, что однокурсники на нее косо смотрят. Вот она и пришла, что выяснить, как ей изменить эту ситуацию, повлиять на реакцию товарищей, при том, что собственные руки ее вполне устраивали. А бывает и так, что какая-нибудь "кукла Барби" поломает ноготь, и потом он будет криво расти. И ей уже кажется, что это вселенская трагедия - все смотрят только на ее ноготь. На самом деле люди видят только те дефекты, которые мы показываем или которых так сильно стесняемся, что в стремлении скрыть привлекаем к ним еще больше внимания.

Варвара Козлова, журналист "Экспресс-недели"