Расплата за "можно все"

Политический смысл фразы "В воздухе пахнет грозой" стал обретать реальные очертания. Трагедия в Каунасе взорвала общество. Негодование из-за педофилов наложилось на чувства безысходности и обреченности, связанные с экономическим кризисом. Судя по тысячам комментариев в Интернете, зреет серьезный протест.

(”Экспресс-неделя” Nr.43 # 22 октября 2009)

Возмутительная история маленькой девочки, ставшей жертвой педофилов, и ее отца, безуспешно взывавшего к правосудию, стала запалом, который может высвободить огромную энергию раздражения.
Происходит очень опасный процесс. Сила праведного возмущения так долго копилась и стала так велика, что, вырвавшись наружу, связала в общественном сознании несовместимые понятия - "правосудие" и "убийство".
И так происходила девальвация норм, а педофилы ее подхлестнули. Теперь "можно все"?
События выстраиваются в тревожащий ряд, в конце которого угадывается логическая развязка.
Вот это ряд. Кризис. Потеря работы. Снижение выплат. Скандалы вокруг парламентских расходов. Коррупционные разоблачения. Акции протеста. Явление педофилов в политике (кстати, кажущееся вполне естественным на общем моральном фоне). Катастрофическое падение рейтинга партий и Сейма. Решение использовать водометы против демонстрантов.
Что дальше? Кто виноват? Присмотримся.
Это вероятное народное "можно все" стало бы ответом на "можно все" псевдоэлиты. Выстрелы в Каунасе - как акт отчаяния, если верить версии о "мстителе". В глазах людей Драсюс Кедис стал народным мстителем. В его поступке видят гораздо больше, чем просто акт отмщения. В глазах людей это - ответ на "можно все", которое безнаказанно позволяет себе крошечная порочная часть общества, сама себя назначившая "элитой".
Скандал вокруг педофилов - сюрреалистическая квинтэссенция происходящего в стране. В нем в параноидальной форме сосредоточилась суть пороков, которые люди видят у части "избранных". И даже если выстрелы в Каунасе - не крик отчаяния, а преступное срежиссированное действо, то это - дьявольский замысел, потому что люди словно ждали чего-то подобного, желая выпустить энергию возмущения.
"Можно все" проявилось в педофилическом скандале в безнаказанности извращенцев. В бесплодности усилий отца. В затягивании разбирательства. В самом факте педофилии.
Псевдоэлита абсолютно безнаказанна, позволяет себе почти открыто проявлять свои порочные наклонности. Люди знают: и прежде элита жила по принципу "можно все". Можно делать коррупционный бизнес. Попытка Роландаса Паксаса прикрыть эту лавочку имела для него печальные последствия. Можно, прикрываясь демократическими лозунгами, как угодно манипулировать общественным мнением. Можно играть на стороне крупного капитала, взваливая ношу кризиса на плечи людей, которые и так с трудом сводят концы с концами. Можно жить как феодалы, выражая презрение "быдлу". Люди же видят, как вопреки закону ведется наглое строительство дворцов на берегах озер. Известно о попытках расчленения парков в пользу богачей. Возмутительны бесчисленные огражденные "приватные" территории с собаками. Невозможно подойти к озеру, хотя берег должен быть открыт для всех.
Это происходит, потому что часть элиты чувствует себя феодалами, которым "все дозволено". Но "народный мститель" обозначил предел терпению. За ним может начаться "можно все" другой стороны. Общество проходит серьезный экзамен. Если возмущение Дали Грибаускайте в связи с затягиванием дела о педофилах утопят в бюрократической рутине, могут понадобиться водометы.
Дело не только в этом скандале. После него - обостренное внимание ко всему, что происходит в стране. Народ терпелив до определенного момента. Если тяжесть перемен, кризиса лежит на всех, в том числе и на элите, - это одно, а если в качестве тягловой лошади избран только народ, это совсем другое.
О революционной ситуации одновременно стали говорить Витаутас Ландсбергис и министр внутренних дел Раймундас Палайтис. Идеологический лидер консерваторов в острой форме раскритиковал ситуацию в стране, дав понять, что "систему могла бы изменить накопившаяся злость общества, похожая на революционное требование", но он всячески дает понять: в проблемах виноваты политические оппоненты. А Р.Палайтис так хитро назвал причины возможных "серьезных социальных беспорядков", что заранее возложил ответственность за них на демократические институты - профсоюзы и СМИ. И дал понять, что за беспорядками, если они возникнут, могут стоять "режиссеры или серьезные политические партии, или бизнес с деньгами". То есть оба все-таки ищут "врагов народа", внутренних или внешних, не называя глубинных причин возможных социальных катаклизмов, названных В.Ландсбергисом почти революцией.
Можно предположить, что если выстрелы в Каунасе были все-таки актом отчаяния, то политические силы попытаются использовать ситуацию в свою пользу либо упредить последствия народного протеста, перекладывая вину друг на друга. Да и очень уж выгодной может показаться ситуация, чтобы не воспользоваться ею. Желающие будут. Причем отличить ловкачей от честных политиков очень трудно, потому что те и другие будут произносить абсолютно правильные слова. Но на волне эмоций, в мутной воде проще ловить рыбку всяким авантюристам, чем выправлять ситуацию нормальным политикам. Однако ответственность элиты - настоящей, а не той ее порочной части, которая выдает себя за таковую, - не довести протест до "похожего на революционное требование".
Все-таки не исключено, что оно нужно каким-то силам. Например, для введения режима ЧП, чтобы отказаться от толики демократии, мешающей вершить порочные дела. Соблазн может возникнуть.
Но правильное решение лежит лишь на пути к пониманию глубинных причин протеста, стимулированного убийствами в Каунасе, к пониманию нужд людей. Понять эти причины, обо всем честно сказать и честно поступить - вот те действия, которые, будем надеяться, остановят вседозволенность со стороны псевдоэлиты и не допустят протестное "можно все". А за этим невидимым моральным барьером - все что угодно, вплоть до фашизма...

Юрий ДОЛИНСКИЙ, "Экспресс-неделя"