Правые зовут на помощь призраков

В стране масса социально-экономических проблем, но вместо того чтобы вместе с оппозицией решать конкретные хозяйственные вопросы, "правящая" партия снова поднялась на борьбу с "врагами народа", призвав для этого призраков из прошлого.
Два парламентария вновь подняли "актуальный" вопрос. Предложили внести поправки в Уголовный кодекс, согласно которым тем, кто "в публичных заявлениях устно или письменно, в сообщениях электронной почты или иным образом пропагандирует, отрицает, грубо принижает или оправдывает геноцид, осуществлявшийся коммунизмом или фашизмом, а также другие преступления этих режимов", грозят штраф или ограничение свободы, или арест, или лишение свободы на срок до 3 лет. Аналогичные наказания предложили "за клевету на участников литовского сопротивления, которые в 1944-1953 годах осуществляли организованное вооружение сопротивление советской оккупации".
Спорить с инициаторами поправок об актуальности и своевременности идеи бесполезно. Скорее всего, в ответ услышишь либо обвинения в принадлежности к "пятой колонне", либо утверждения о необходимости защиты ценностей, либо прозвучит то и другое. Но вероятное недовольство не отменяет вопросов, которые возникают независимо от того, будут консерваторы подозревать тебя в отсутствии патриотизма или нет. Вопросы хочется задать вовсе не для того, чтобы отрицать или оправдывать геноцид. Как можно его оправдывать, не оскорбляя память погибших? Однако в связи с очевидной, по крайней мере для автора этих строк, невыверенностью идеи, попахивающей идеологией, эти вопросы придется задать.
Ну вот сразу же хочется спросить, например, про электронную почту. Если два человека обмениваются личными посланиями, пусть даже и содержащими какие-то кощунственные мысли, но не распространяющиеся среди других пользователей сети и не направленные на совершение преступления, то что можно сказать по поводу желания авторов поправок контролировать электронную почту? А как иначе узнаешь, что содержится в письмах? Разве содержание этих электронных эпистол не является делом совести авторов? Но читаешь о намерении депутатов и предполагаешь, что они хотят поставить под контроль личную переписку. То есть - мысли. А приведет это хорошо известно куда. Читайте Оруэлла.
Еще один вопрос. Как понять термин "грубо принижает геноцид"? Непонятно и что такое "грубо", и "принижает", и чем отличается "принижение" от "грубого принижения". Словом, не понравится какой-то оппонент - в тюрьму его! Поле для интерпретаций.
А вот самое главное. Как трактовать слова "другие преступления этих режимов"? С геноцидом все понятно, тут вопросов нет. А какие "другие"? Известна же идеологическая зашоренность правых, у которых за преступление вполне может сойти создание пионерлагерей. Запросто скажут, что это было преступление оккупационного режима, потому что детей якобы насильственно свозили в одно место, нарушали их личную свободу и независимость, заставляя участвовать в разных пионерских мероприятиях, и даже устраивали ритуальные пляски вокруг костра и тем самым оказывали психологическое воздействие, вдалбливая в головы преступные коммунистические идеи. Что-то вроде концлагеря. Может быть, в этом описании я перегнул палку, но заведомо ясно, что правые считают коммунистические идеи преступными. Так что дамоклов меч все равно повиснет над теми, кто вспомнит про пионерлагерь и похвалит советское государство за заботу о детях. В тюрьму его!
И вообще если уж идти в логике преследования за прошлое до конца, то любой разговор о любых достижениях советского периода можно трактовать как преступление, то есть оправдание преступлений оккупационного коммунистического режима. Все те, кто не сопротивлялся, способствовали его становлению, что и является преступлением. Например, если некий профессор, вместо того чтобы организовать подполье, преподавал в консерватории, то это значит, что он пособничал оккупационному режиму. Или, например, если некто был, скажем, физиком и выполнял научную работу, способствовавшую развитию оккупационного режима, то он тем более преступник. И если он похваляется квалификацией, полученной в годы оккупации, то, значит, принижает преступления режима.
То же самое относится ко всем, кто не сопротивлялся, не стрелял, не пускал поезда под откос, не подкладывал мины, не бросал яд в пищу оккупантов. Например, к писателям, особенно тем, которые творили с кукишем в кармане. Ведь если они его незаметно для всех держали в кармане, то получается, пособничали вполне сознательно.
Посмотрим на участников сопротивления. Если писать правду о том времени - о том, как "лесные братья" боролись за свободу, и за это их убивали "истребители" и солдаты НКВД, а также о том, как они сами в той гражданской войне убили тысячи невинных мирных людей, включая детей и женщин- "предателей", то будет ли последнее расценено как клевета? Не станут ли прятать архивные данные? Не придется ли журналисту или политику для доказательства трагедий обращаться к судебным экспертам. Но кто станет проводить экспертизу? И вот вопрос: а не угодишь ли за такую статью в тюрьму?
Но зачем же предлагают такие поправки, если они вызывают много вопросов и правозащитники уже выступают против них. Да, пожалуй, понятно. Консерваторы и не скрывают, что предложили идею, чтобы добиться внесения "преступлений советского режима" в повестку дня Европейского союза. А такие нападки оттуда, как известно, направлены против России, на которую пытаются возложить вину за то, чего она не совершала, и умалить ее вклад в победу над фашизмом. Наши правые остались верны себе, несмотря на избрание нового президента, четко обозначившего намерение изменить алгоритм отношений с Россией. И это предложение консерваторов - как палки в колеса новой власти.
И еще хочется заметить, что инициаторы поправок, видимо, отреагировали на указ президента России Дмитрия Медведева "О Комиссии при президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России". И продиктован он попытками переписать историю, эсэсовскими праздниками в соседних государствах, преследованием ветеранов-антифашистов. Этого наши правые по-добрососедски не замечают. Понятно, ведь у них иные цели.

Юрий Долинский, обозреватель "Экспресс-недели"