Способность к сопротивлению не пропала

Литовцы никогда не опускали руки
О борьбе сопротивления литовцев мы беседуем с историком Арвидасом АНУШАУСКАСОМ, доцентом исторического факультета Вильнюсского университета, визитирующим доцентом Института международных отношений и политологии, работающим в Литовском центре по изучению геноцида и резистенции жителей, избранным в депутаты Сейма нового созыва.

- Для того чтобы люди встали на борьбу, сопротивлялись, недостаточно одного только понимания того, что надо что-то делать, - необходимы некие психологические связки, искра, возникающая одновременно в сознании многих. При каких обстоятельствах и в каких условиях литовцы встают на путь сопротивления? Ведь на протяжении многих столетий мы ничего другого не делали, как только сопротивлялись кому-то, но чаще это была борьба с внешними силами…

- О способности литовцев сопротивляться, думаю, лучше всего свидетельствуют события XIX-XX вв. - со времен книгонош до восстановления независимости в 1991 г. Все эти исторические факты свидетельствуют о том, что в решающий период литовцы умеют мобилизоваться, найти необходимые в тот момент методы сопротивления. Если речь идет о послевоенном периоде, думаю, тогда возникла потребность защищать свои жизненные интересы - не просто противостоять оккупации как спонтанному злу, не позволяющему народу жить так, как он того хочет, но защищать само физическое существование нации.
Литовцы чаще всего прибегают к способам, адекватным ситуации, - если говорить о геноциде народа, такое сопротивление носило вооруженный характер. Когда осуществлялось социально-экономическое насилие, отчуждение от земли, ограбление людей, создание колхозов, также находились средства сопротивления такой политике, которая несла людям нужду и голод: боролись не обязательно с помощью оружия, но и словом - через печать, агитацию, пропаганду. Как свидетельствуют события 13 Января, у нас имеется огромный потенциал средств мирного сопротивления. Против ссылок боролись соответствующими средствами - если не освобождали, то хотя бы предупреждали людей. Способы находились в любом случае в соответствии с ситуацией.

- На первый взгляд кажется, что способность нашего народа к сопротивлению возникает только в экстремальных ситуациях. Разве мы не умеем сопротивляться "превентивно", т.е. не доводить ситуацию до опасного предела?

- Когда человек зажат в угол, конечно, ему ничего другого не остается…

- Почему же, ведь всегда есть выход - сдаться, опустить руки. Но, вы утверждаете, что литовцы никогда не шли по этому пути, и только в последний момент, зажатые в угол…

- Думаю, у литовского народа есть многовековой опыт и широкий арсенал средств сопротивления, который они достаточно эффективно используют.

- У вас не создается впечатление, что литовцы сами удивляются своему боевому духу, о котором словно не подозревают, и думают не столько о результате, победе, сколько восхищаются самим фактом сопротивления? Например, и нынче мы скорее удивляемся, чем гордимся своей стойкостью в те героические январские дни (неужто это были мы!?).

- Каждому событию - свое время. То, что нам сегодня трудно себе представить, в то время, когда это происходило, казалось нормальным. Просто будни и моменты героизма - естественное развитие человека, общества, истории. История ставит нам определенные условия, и мы либо сопротивляемся им, либо исчезаем с горизонта истории как государство.

- Значит, по-вашему, сам факт того, что мы до сих пор являемся государством, говорит о том, что мы эффективно сопротивлялись в разные исторические периоды?

- Думаю, да. Сопротивление не следует представлять себе только как вооруженное либо силовое противостояние. Взять хотя бы так называемое дело о непризнании факта оккупации Литвы. Многие десятилетия Советский Союз старался любыми средствами узаконить этот факт. Ему не удалось добиться этого 50 лет. Думаю, что в основном это заслуга проживающих на Западе литовцев, организовавших множество акций, петиций к властям разных стран, не позволивших манипулировать фактами. Это история долгого последовательного сопротивления.

- Значит, на протяжении многих лет велась жестокая и неравная борьба из-за одного юридического факта - непризнания оккупации Литвы де-юре?

- Да, и в этой борьбе мы победили. И сегодня пытаются манипулировать этим фактом, но сейчас это уже не столь жизненно важно.

- Вернемся в наши дни. Иногда мы удивляемся тому, какими мы стали аморфными, безвольными, и нам самим интересно, разгорелся бы в нас огонь героизма, если бы сейчас сложились экстремальные обстоятельства?

- Думаю, что мы остались прежними - наша смелость не пропала. Жаль только, что порой мы слишком скупо оцениваем героизм, проявленный нами или другими. "Героизм" - не пустое слово, оно имеет реальное основание, и тому множество примеров. И эти примеры всегда будут важны для нас и для истории. Они вселяют в нас веру в то, что, если это случилось однажды, то может повториться вновь. Геройство кроется в каждом из нас. И проявляется, когда это необходимо.

- Часто мы недовольны судьбой своего народа за то, что настоящая элита нашей нации методично истреблялась. И тон этому в обществе задают разбогатевшие, вечно голодные потомки люмпен-пролетариев, озабоченные только собственным благополучием. Вы согласны с этим, или это просто газетное клише, которым мы утешаемся?

- Действительно, в послевоенные годы основа нашей элиты была уничтожена или эмигрировала на Запад. Трудно сказать, по какому пути пошло бы развитие нашего народа, если бы не жестокая оккупация и многочисленные человеческие жертвы. Безусловно, это стало мощнейшим моральным ударом, ущерб от которого невосполним. Его последствием является и то, что в определенных исторических условиях не всегда выбирали достойные способы сопротивления. Но это не означает, что это было однозначно плохо или хорошо. Без сомнения, все было бы по-другому, но как - гадать не буду, это прерогатива историков.

Теодора Рашимайте, журналист "Экспресс-недели"