Cумерки культуры

Культурная ситуация в странах Балтии заслуживает отдельного рассмотрения с точки зрения общих процессов развития европейской цивилизации.

(”Экспресс-неделя” Nr.50 # 10 декабря 2009)

Достоевский и Толстой записаны во враги

Понятие культуры значительно шире, чем понятие социально-экономической формы существования общества. И так называемый способ создания общественного продукта лишь в малой степени зависит от каких-либо прорывных технологических инноваций, но определяется прежде всего культурно-духовной потребностью общества. Именно эта потребность формулирует основные цели и перспективы общественного развития, которые в итоге воплощаются в конкретные технологические формы и структуры.
Общность процессов для всей постсоветской ойкумены столь велика, что упоминание в данной статье других стран, помимо стран Балтии, просто неизбежно.
Советская система как экономический механизм умерла и благополучно погребена, но культурные ориентации, выработанные внутри той цивилизации, продолжают действовать. Общая цивилизационная перспектива для подавляющего большинства окраин российской империи была такова, что им необходимо было встроиться в общий (мировой) культурный проект, подняться на новый уровень культурного сознания, а для многих запоздавших в своем развитии наций определиться с этим культурным сознанием.
Именно на этом направлении советская цивилизация достигла наиболее впечатляющих успехов. И, казалось, это уже ни у кого не вызывало сомнений. Однако в последнее время по отношению к России стало актуальным постулирование интеллектуалами в новых независимых государствах - бывших союзных республиках идей о том, что российская культура является инородной по отношению к их титульным народам по определению. В Литве, например, договорились до того, что Достоевский, а в придачу Тютчев и Толстой - это главные враги европейской идентичности, обретаемой молодыми европейскими народами. Эта позиция, очевидным образом формулируемая не только извне страны, а с энтузиазмом изнутри, просто поразительна!

Близость славянской и балтийской культур

Автору доводилось знакомиться с проблемами этнопсихологической близости славянской и балтийских культур. Степень генетической близости трудноопределима. Достаточно, однако, сказать о том, что природа метафор и схожесть эстетических реакций, да и сама земледельческая природа происхождения культуры не дают никаких иных возможностей для интерпретаций, кроме той, что на этом поле мы по меньшей мере двоюродные братья. И сегодня, после всего, что произошло за последние двадцать лет, литовские артисты и музыканты, режиссеры и писатели с большим энтузиазмом приветствуются в России, на российских площадках. Такая же ситуация и в других странах Балтии.
Можно немалое количество претензий предъявить советской власти. Но следование общей политике в национальной культуре на всех окраинах вело к тому, что культивировалось развитие национальных культур, создание национальных институтов по изучению языка, фольклора и литературы. Работа в этих академических институтах являлась престижной, трудно туда было попасть, и главное - это были реальные центры по развитию местных культур. А издание (или создание) академических словарей, экспедиции для изучения народной культуры, многочисленные институты философии, истории, в которых, по правде говоря, до определенного времени работать было некому, а необходимая филармоническая и библиотечная деятельность, а строительство национальных академий наук... Все это являлось безусловным благом и ложилось прочными камнями в основание национальной культуры. Проект этот был грандиозен и не может даже быть сравнен с теми усилиями, которые нынче все мировое сообщество направляет на спасение культур третьего мира.
Заметим в то же время, что большая часть представителей радикально настроенной интеллигенции, создававших народные фронты в бывших союзных республиках, в том числе знаменитый литовский "Саюдис", рекрутировалась именно из этих институтов.

Знак "благодарности" - неприятие и отторжение

Что же мы имеем сейчас? Работа в такого рода центрах не является престижной, низко оплачивается и не привлекает к себе молодое поколение. В частных беседах представители прежней интеллигенции откровенно говорят, что золотой век исследования национальной культуры, языка, создания поразительных художественных коллективов и школ пришелся на "проклятое" советское время. Сегодня же до сих материй нет никакого дела ни современной власти, ни европейским структурам.
Не секрет, что сегодня главная линия между Россией и Западом пролегает по культурному разлому, по борьбе культурных парадигм. Ведь основная опасность была усмотрена Западом вовсе не в коммунистической идеологии, порожденной им самим же, но в том, что в Советском Союзе была представлена новая духовная парадигма мировой культуры. Вовлечение всех в духовную деятельность, предпочтение всем формам количественного отношения к жизни нравственных начал, утопическое создание новой структуры человека, - все это было чем-то новым и противоположным западным ценностям.
Россия, не пережив Возрождение, брала здесь свой реванш. Конечно, помнится все: и трагедии 30-х годов, и неудачи более позднего времени, но новая продуктивная линия развития, главный вектор были очевидны. Понятно, что данную пассионарную роль брали на себя в основном русские и те представители других населявших СССР народов, кто, не отказываясь от своей самобытности, прочно ассоциировал себя с русской культурой. После распада СССР носители этой идеологии с изумлением увидели, что культурное проникновение не создало искренней привязанности. После исторического перелома большинство наших ближайших соседей не то что с пренебрежением, но с агрессивностью стали относиться не только к русским, но и ко всем, кто действительно хотел продолжать жить в общем пространстве, хотя бы культурном. Но почему? Что же мы сделали не так, что испортили? Мы искренне верили, что роль просветителей и культуростроителей заслуживает хотя бы минимальной доли благодарности. Но не тут-то было. Неприятие и отторжение были нам ответом. Сегодня этот фактор дает о себе знать в целом ряде аспектов взаимоотношений в СНГ и Прибалтике.

Политика сознательного отторжения

По счастью России было чем заняться у себя в центре, и недоумение стало носить большей частью теоретический, исследовательский характер. Да, Россия, осваивая окраины, никогда не была колонизирующей державой по сути. Так видится сейчас деликатность (именно так, сравнивая роль английского или французского языков в тех странах, из которых они ушли) в сфере продвижения русского языка, который стал главным фактором, приведшим национальные элиты к мировой культуре, созданию высокотехнологических центров и производств на окраинах. Глубина культурной вспашки была такова, что единственно она и приносит результаты вплоть до сегодняшнего дня. Но этот ресурс недолговечен.
Наблюдая за процессами развития культуры на постсоветском пространстве, убеждаешься: действует одна и та же культурная программа. Существо этой программы включает в себя сознательное разрушение остатков прежней культуры. При этом основное направление - это демонтирование условий реального функционирования русского языка, минимизация учебных заведений, в которых обучение ведется на русском. При этом часто остаются нетронутыми такие очаги русской культуры, как театры. И здесь нет ничего странного: театр обслуживает гораздо меньшее количество людей и на общее положение практически не влияет. Похожая ситуация со средствами массовой информации на русском: они продолжают быть необходимыми для обслуживания информпрограмм в нужном направлении для той части населения, которая не владеет или плохо владеет государственным языком страны пребывания.
Политические цели такой деструкции понятны - оторвать культурно-цивилизационные и информационные потоки от потребителей в стане соотечественников, уменьшить их воздействие на ту часть титульного населения (а она все еще довольно значительна), которая сохраняет привязанность к русской культуре. Так происходит процесс разрыва цивилизационной целостности по всему периметру России. К чему это может привести? Во-первых, сужается тот ареал социально-культурной общности, который создавался столетиями, а в некоторых случаях более тысячи лет. Минимизация такого пространства будет означать гораздо более существенную катастрофу, чем та, которая случилась в начале 1990 годов. Причем если Россия, потеряв и в этом случае очень много, безусловно сохранит способность к культурной репродукции, то для подавляющего большинства новообразованных государств это может стать окончательной катастрофой в культурным смысле. Во-вторых, происходит утеря глубины культуры - переводческих школ, поколений артистов, учителей в широком смысле слова, низовых деятелей культуры, национальных традиций во всех видах и жанрах искусства, полное исчезновение целых искусств и замещение их космополитической жвачкой, которая не имеет никакого отношения к данным этносам, исчезновение национальной интеллигенции, которую пестовала советская цивилизация. Позиция местных элит, которые, за малым исключением, делают выбор в пользу западной модели развития, просто самоубийственна.

Ради чего разрушают "русский мир"?

Такое сознательное, продуманное, гипертрофированное разрушение "русского мира", а фактически - мира культуры, мы наблюдаем и в странах Балтии. Расчет на ассимиляцию оставшегося русскоязычного населения особенно очевиден в сфере образования, где он иезуитски прикрывается "заботой" о "полноценном и конкурентном" обучении русских, (характерен пример Международной балтийской академии в Литве, которой лицензия была выдана и тут же в нарушение всех законодательных норм применительно к высшим учебным заведениям отнята).
Но принудительный отказ от накопленных веками совместных культурных ценностей приводит к смене культурно-эмоционального генотипа самих титульных наций. Закрывается дорога русским эмоциям, русской психологии, русской этике, которые, повторяю, цивилизационно близки подавляющему числу народов, окружающих Россию, а открывается путь бездуховности, в лучшем случае пуританству и рационализму. В загоне национальная классическая литература, молчат современные писатели не из бульварных, разрушается живая ткань культуры, которая так легко, так замечательно покрывала нас всех. Может быть, эти новые "культурные Нечаевы" ставят задачу не просто отказаться от российского наследства, но преодолеть его на уровне создания новых эстетических реакций и культурных стереотипов? Но понимают ли они, что она не может решаться за счет отрицания иного культурного багажа? Тем более, если речь идет о русской культуре!

За этим культурным геноцидом, понятно, стоит самая реальная конъюнктурная политика. Во имя чего это делается? Это что - плата за вхождение в "золотой миллиард"? Или просто за свой доходный кусок власти внутри страны? Но не слишком ли дорого платить за это отказом от собственной национальной идентичности?

Евгений КОСТИН, профессор, доктор филологических наук, в 1997-2006 годах - заведующий кафедрой русской филологии Вильнюсского университета.