Премьер-министр Литвы А.Кубилюс объяснил, почему в странах Балтии опасаются России, и рассказал о том, что значит НАТО для его страны

"Интерфакс" Кубилюс: «Мы были бы не против размещения военных баз НАТО на территории Литвы»
(Автор - Ксения Байгарова, "Интерфакс", 30 марта 2010 года)

Премьер-министр Литвы Андрюс Кубилюс недавно посетил Москву с рабочим визитом. Это стал первый визит в Россию на уровне главы правительства за последние 6 лет. В интервью дипломатическому корреспонденту "Интерфакса" Ксении Байгаровой, он объясняет, почему в странах Балтии боятся России, призывает Москву к более объективному взгляду на преступления сталинизма и говорит, что был бы не против покупки Мажейкского нефтеперерабатывающего завода российским инвестором, если бы этим инвестором была компания ЮКОС.

- Господин премьер, складывается ощущение, что после прихода к власти возглавляемого Вами правительства российско-литовские отношения претерпели некоторые изменения к лучшему, по крайней мере, ушла достаточно резкая риторика, имевшая место в последние годы. Это верное наблюдение?

- Да, ощущение такое есть. Думаю, что движение идет с обеих сторон. Насколько я вижу, и российская сторона пытается найти новый подход к Балтийскому региону и, в частности, к Литве. Наше правительство сформировано правоцентристской коалицией, и если взглянуть в прошлое, даже на 10 лет назад, то мы очень часто критически высказывались о некоторых ошибках российской внешней политики. Но мы не боимся говорить о России и, если нужно, строить с ней более прагматические отношения.

- Но все-таки по высказываниям политиков можно судить о том, что страны Балтии Россию все-таки боятся? Чем объясняется этот страх?

- Последние несколько сотен лет наш регион не один раз страдал от каких-то проблем, связанных с отношениями с Россией. Этот исторический страх дает о себе знать. Но, если посмотреть на сегодняшнюю реальность, я могу с удовлетворением констатировать отсутствие каких-либо серьезных проблем в наших отношениях.

Недавно мы говорили с российским премьером Владимиром Путиным так, как говорят нормальные соседи.

- В российских СМИ очень живо обсуждался отказ президента Литвы Дали Грибаускайте посетить парад, посвященный Победе над фашизмом, 9 мая. Чем был вызван этот отказ?

- Так получилось, что наш президент именно в эти дни едет с государственным визитом в Ирландию. И у меня тоже так складывается график, что я должен быть в это время ехать в Вашингтон для участия в Балтийском форуме. Согласие поехать туда я дал больше чем полгода назад.

Просто так складывается, и какой-то особенной подоплеки в этом нет.

- Но будет ли кто-то из официальных лиц представлять Литву на праздновании Победы в Москве?

- Мы этот вопрос обсудим. Еще есть время.

- Известно, что у наших стран разнятся подходы к событиям Второй мировой войны. Насколько эта разница влияет на двусторонние политические отношения?

- Я думаю, что со временем и Россия станет более объективно смотреть на историю. Ведь российская нация пострадала от сталинизма больше, чем кто-либо.

В настоящее время я вижу несколько положительных моментов. Во-первых, президент Дмитрий Медведев в конце прошлого октября очень резко высказался насчет преступлений сталинского режима. Во-вторых, в начале апреля произойдет встреча премьеров России и Польши Владимира Путина Дональда Туска в Катыни. Мы об этом говорили с В.Путиным.

Могу сказать о литовском опыте. Нам тоже было трудно прийти к пониманию нашей ответственности за то, что во время нацистской оккупации вся многочисленная еврейская община в Литве была уничтожена. И некоторые литовцы были вовлечены в это кровавое дело. В 90-х годах мы это поняли, мы признали этот факт, сейчас принимаем закон о компенсациях. Это было сложно, но мы это сделали.

Во время моего визита в Москву мы с премьером Владимиром Путиным имели очень открытый и хороший разговор о том, как воспринимать страдания отдельных конкретных людей от сталинского режима.

- Планирует ли Литва продолжать настаивать на получение от России компенсаций "за годы советской оккупации"?

- Было бы хорошо, если бы российское правительство последовало примеру президента Белоруссии Александра Лукашенко, который выразил готовность сотрудничать с нами по расследованию событий 13 января 1991 г., когда у вильнюсской телебашни погибли 14 невинных граждан Литвы.

У нас идет судебный процесс, определены 18 подозреваемых по этому делу, и большинство из них проживает на территории России. По просьбе нашего президента Александр Лукашенко распорядился, чтобы генерал Владимир Усхопчик (которого Литва обвиняет в гибели мирных жителей у вильнюсской телебашни 13 января 1991 г. – ИФ), который живет в Белоруссии, был допрошен белорусскими правоохранительными органами.

Но об аналогичных шагах мы никак не можем договориться с российскими правоохранительными органами, несмотря на то, что между нами заключен договор о взаимной правовой помощи.

Мы понимаем, что такие дела не могут решаться быстро и по-простому. Но, решая подобные проблемы, мы можем двигаться дальше, относясь с пониманием к страданиям конкретных людей, которые поднимают вопрос возмещения ущерба, который они понесли.

Уже складывается европейская практика, к примеру, когда мы говорим о той же Катыни. Около 20 польских граждан, родственников пострадавших в катынской трагедии, обратились в Страсбургский суд по правам человека. В Литве есть пожилые люди, которые, к примеру, были депортированы в Сибирь, работали в каких-то шахтах, а эти шахты до сих пор существуют и являются акционерными компаниями. Международная практика по выплате компенсаций существует – достаточно вспомнить, как Германия платила пострадавшим от Холокоста евреям и многое другое.

Поэтому я сказал премьеру Владимиру Путину о том, что надо смотреть на такие процессы объективно.

- То есть, Вы предлагаете сосредоточиться на индивидуальных случаях и не ведете речь о компенсации одного государства другому "за годы советской оккупации"?

- Да, мы говорили только об индивидуальных, конкретных случаях. Главное, чтобы российское государство воспринимало те исторические события как объективную реальность.

- Летом этого года на территории стран Балтии, в том числе Литвы, пройдут широкомасштабные учения НАТО, в Москве уже выразили озабоченность по этому поводу. Постпред РФ при НАТО Дмитрий Рогозин в своем блоге даже обещал дать миллион долларов тому, кто ему докажет, что эти учения не направлены против России. Каков будет сценарий этих учений, кто будет фигурировать в них в качестве вероятного противника? Правда ли, что это ответ стран Балтии на прошлогодние учения в Западной России и Белоруссии "Запад", "Ладога-2009"?

- Детали предстоящих учений мне не известны, в правительстве не обсуждался этот вопрос. Это дело НАТО и наших военных.

Во-вторых, как известно, НАТО является организацией коллективной обороны. Не нападения, а обороны.

В-третьих, конечно, есть связь с тем фактом, что в прошлом году Россия и Белоруссия провели крупные учения "Запад" и "Ладога". Это вызвало озабоченность в НАТО, потому что учения, в большей степени "Запад", имели очень ясную наступательную, а не оборонительную направленность. И я рад, что на литовской территории пройдут натовские учения. Они традиционные, ничего в этом нового нет. Но, думаю, и Россия должна понять, что чувство безопасности в Балтийском регионе полезно для всех нас.

Как раз из-за того, что мы можем себя чувствовать в безопасности, являясь членами НАТО, мы можем говорить и с российским правительством, и с белорусским руководством на равных.

- То есть учения не направлены против России?

- Абсолютно нет.

- Существует ли вероятность того, что на территории Литвы на постоянной основе могут появиться военные базы НАТО?

- Это зависит от планов НАТО. Но мы бы не были против. Сейчас на территории Литвы расположена воздушная полиция НАТО, которая помогает нам оборонять воздушное пространство. Это уже можно назвать натовской базой.

- Литва была одной из стран, которая выражала озабоченность планируемой закупкой Россией французского вертолетоносца "Мистраль". Чем продиктовано такое настороженное отношение Вильнюса к возможной сделке?

- Нас интересует - куда эти вертолеты будут летать? Я спрашивал французского посла: если эти вертолеты будут базироваться в Балтийском море, а французские истребители как раз осуществляют натовскую миссию воздушной полиции, значит ли это, что французские технологии будут использованы по обе стороны баррикад?

- Ваш ответ – это признак серьезного недоверия между нами…

- Проблема не в доверии или недоверии. Я опять же задаюсь вопросом: где эти вертолеты будут базироваться? Если в Балтийском море, то хочется узнать, кто же является врагом России, для защиты от которого нужно закупать "Мистраль"? Швеция? Финляндия? Литва?

Так что я не понимаю, для каких целей это вооружение нужно России. Если вертолетоносец действительно будет базироваться в Балтийском море, то, конечно, у нас возникают вопросы.

- Как Вы оцениваете реализацию договоренностей по калининградскому военному транзиту?

- Военный транзит осуществляется нормально, в соответствии с согласованными правилами. По существующим международным правилам, если провозятся грузы, имеющие повышенную опасность, необходима страховка, которая стоит больших денег. Здесь мы не видим больших проблем.

Правда, меня всегда интересовало - зачем Калининградской области держать такой большой военный контингент? Какая в этом логика и экономика? О каких вероятных противниках и угрозах идет речь? Но это, конечно, дело России.

- Как Вы оцениваете уровень торгово-экономических отношений между Литвой и Россией? Известно, что Литва экспортирует в РФ только 13% товаров, а покупает лишь газ и нефть. Есть ли возможность, на Ваш взгляд, как-то изменить эту ситуацию к лучшему, за счет каких отраслей?

- У нас есть хорошие возможности. Мы уже поставляем на российский рынок сельскохозяйственные продукты, такие как сыр, творог. В последнее время возникли какие-то проблемы на таможне, связанные со стандартами продукции, но они уже решены. Наши продукты отличаются высоким качеством и изготавливаются по лучшим европейским стандартам, они нравятся российским потребителем.

Литовские производители ищут новые рынки, и если им удастся выйти на российский рынок, мы будем это только приветствовать. Что касается перспективных отраслей, за счет которых возможности нашего сотрудничества могут быть расширены, то, к примеру, можно говорить о производстве мебели, химической продукции. Мы также серьезно продвигаемся в инновационной сфере. Литва становится центром всего Балтийского региона по сервису высоких технологий, у нас открываются крупные информационные центры…

- Каковы перспективы сотрудничества РФ и Литвы в сфере атомной энергетики после закрытия Игналинской АЭС?

- Сейчас мы строим новую атомную электростанцию на месте старой. Наша линия абсолютно ясна. За этот год мы планируем определиться со стратегическим инвестором и технологией. Конкуренция высока. Желание инвесторов прийти на это строительство достаточно сильное.

Мы ставим перед собой несколько ясных целей. Во-первых, нашему региону нужна независимая генерация электроэнергии. Поэтому мы сотрудничаем с Латвией, Эстонией и Польшей. Во-вторых, нам нужно интегрироваться в европейскую систему, поэтому в долгосрочной перспективе мы планируем перейти от старой советской синхронизации к современной европейской. И, в-третьих, нам нельзя оставаться изолированными от европейских рынков, поэтому мы строим энергетические мосты в Польшу и Швецию.

Мы говорили с Владимиром Путиным об инициативе строить атомную электростанцию в Калининграде. Еще раз услышали приглашение принять участие в это проекте. Но этот вопрос не обсуждается. У нас есть вопросы по экологии данного проекта. Экологическая среда вокруг этой электростанции очень чувствительна, и это надо иметь в виду. К тому же у нас остались вопросы, на которые мы не получили ясных ответов, касающиеся экономической выгоды от строительства АЭС в Калининграде. И без атомной электростанции Калининградская область будет иметь избыток генерации после того, как закончится строительство газовых электростанций. А после того, как будет построена АЭС, возникнет простой вопрос: куда продавать избытки. Литва к тому времени обеспечит себя своей АЭС. Может быть, имеются в виду скандинавские страны… Но мост Литва-Швеция будет внутренним европейским мостом. Как Европа будет реагировать на импорт электроэнергии из третьих стран – это пока остается неясным.

- Насколько вероятна смена собственника Мажейкяйского НПЗ? Почему в обществе и политическом истеблишменте Литвы настолько чувствительно воспринимают слухи о возможной покупке завода российским инвестором?

- По-моему, это в России думают, что у нас этот вопрос воспринимается чувствительно.

Что касается слухов, то зачем их обсуждать? Я в политике уже 20 лет и знаю одно правило: обсуждение слухов играет на руку только тем, кто их распространяет.

- Но все-таки. Считает ли Литва целесообразным появление нового владельца завода?

- Ну почему вы у меня спрашиваете? Кто владелец? Поляки. Вот у них и спрашивайте. Если они решат продавать – так что же, пусть продают… Недавно литовская делегация вернулась из Южной Кореи. И корейцы также были осведомлены об этих слухах и выражали интерес к покупке завода. Так что, может быть, корейцы купят НПЗ. И что?

- А если россияне купят? Как лично Вы к этому отнесетесь?

Ну, смотря какие россияне. Вот у нас на литовском рынке работал ЮКОС, к примеру. Очень хорошая российская компания. И мы были ей рады. Вот если бы ЮКОС вернулся, который нам уже знаком, то вопросов бы не возникало. А что касается других российских инвесторов, с которыми мы не знакомы… Что же, если понадобится - будем смотреть.

Интервью также будет опубликовано в газете "Время новостей" 31 марта 2010 года.