Витянис Андрюкайтис: "Наша страна страдает геостратегической близорукостью"

Бывший диссидент-антисоветчик любит Литву, не держит зла на СССР и разоблачает ультрапатриотов.

(Публикуется в сокращении)

Известный литовский политик Витянис Андрюкайтис – из семьи ссыльного. Родился в Якутии, на берегу моря Лаптевых. Активист-антисоветчик, диссидент; его задерживали, арестовывали, он жил и работал в Игналине под контролем КГБ. Врач-кардиохирург, историк, политолог, сигнатор Акта независимости. Он любит Литву, что и доказал в молодости в той борьбе, которая была опасна, и в нем нет ни капли зла ни на СССР, ни на Россию.

По своей духовной природе он не может быть ультранационалистом. Некоторые его идеи звучат непривычно для политика, но естественны для врача и философа. Впрочем, если посмотреть глубже, то и для политика тоже.

(...)

- Земля - космический корабль. Она летит в космическом вакууме с огромной скоростью. Для нас созданы все условия. Конструкция выполнена так, чтобы мы могли нормально жить на нашем космическом корабле как одна огромная команда. А вот куда мы летим, какова цель полета?

(...)

- Вот-вот, команда должна делать одно общее дело, а на самом деле даже в нашей маленькой стране - сплошная борьба, скандалы, интриги...

- Я как раз подготовил к печати трехсотстраничную книгу. Там об этом. Ее авторы - журналист Инга Люткявичене и мой отец Альфонсас Андрюкайтис. Он написал свой текст в 1973 году, в подполье, никогда его не издавал. Книга – моя заочная полемика с отцом. Он был химиком, педагогом, антифашистом, антисталинистом, плохо относился к Сметоне, был демократом, резким человеком. И его сослали на край света.

- А нацисты отправили бы в лагерь смерти.

- Да. Но он резко выступает и по поводу сталинских репрессий, приравнивая их к гитлеровскому геноциду, а я с ним спорю. Я не согласен. Инга взяла у меня множество интервью, на их основе подготовила книгу, которую назвала "Литовский иммунитет". Но издание будет не только об этом. Эта книга - взгляд на сложные процессы 20-летнего периода в Литве, на межгосударственные отношения. Размышления о хороших решениях, которые принимала Литва, о глупых...

- Давайте начнем с хороших...

- Это были решения, связанные с изменением строя без кровавых событий, подобных югославской трагедии.

- Решения? Разве они не навязаны, произошли без влияния извне?

- Я не сторонник теории заговора. Думаю, Советский Союз разрушился под тяжестью собственных проблем. Или вы считаете, что, условно говоря, его разрушил Ландсбергис? Это же смешно. Я полагаю, избежать кровавого сценария удалось потому, что на арене оказались такие люди, как Горбачев, Ельцин, Яковлев и другие, что большое количество представителей интеллигенции участвовало в этих процессах.

- В России отношение к Горбачеву, Ельцину, да и Яковлеву у многих иное.

- Знаю. В Литве тоже. Оценка лидеров, которых эпоха вывела на арену в такие переломные периоды, не может быть однозначной.

(...)

Были созданы условия для развития новых суверенных государств. Среди позитива следует отметить Акт 11 марта 1990 года о восстановлении независимости Литвы, литовско-российский договор 1991 года, вступление стран Балтии в Евросоюз и НАТО. Немало хороших решений было и в России. Назовем ее переход на новые принципы существования, на сложные рыночные механизмы. И то, что Россия сумела выстоять и избежать дезинтеграционных процессов, и то, что сейчас идет диалог между ЕС и РФ.

Я был причастен ко многим процессам, которые принесли хорошие результаты. Входил в группу, создававшую документы 11 марта, был членом группы, разрабатывавшей Конституцию 1992 года...

- Раз вы причастны к подготовке Конституции, значит, сможете разъяснить, что за интригу вокруг нее затеял Ландсбергис? Ходили слухи, что он намеревался захватить власть...

- Эта история подробно описана в книге - с документами, фотографиями. Действительно были попытки создать Конституцию под него. Когда обсуждали конституционный строй будущей Литовской Республики, возникли две концепции - парламентская и президентская. Мы – большинство демократов – высказывались за парламентскую республику, а Ландсбергис и его коллеги предлагали президентскую модель. Компромисса не нашли. Когда люди Ландсбергиса увидели, что не могут противостоять демократам, они предложили провести референдум об избрании президента без Конституции. Говорили, что конституционный проект выработаем потом. Было очевидно, что конструкция формируется под Ландсбергиса, чтобы он стал президентом без Конституции. Но референдум провалился. Люди не поддержали идею.

- Однако Ландсбергиса все равно иногда неофициально называли в печати президентом...

- По сей день идут дебаты по этому поводу, соратники называют его первым руководителем государства, хотя это не так. Он был председателем Верховного Совета Литовской Республики, спикером, председателем президиума Верховного Совета, но не обладал полномочиями главы государства. В некоторых ситуациях он мог исполнять часть функций, которые относятся к компетенции президента, но не имел права выпускать декреты, назначать людей на ответственные посты, готовить другие документы.

(...)

Недавно наш Конституционный суд провозгласил, что Литва является парламентской республикой с некоторыми элементами президентской. Но президентская составляющая в последнее время усиливается.

- Это зависит от характера президента, его авторитета?

- Не только. И от слабости парламента, правительства. В этих условиях президент увеличивает свои полномочия, которых ему не дает Конституция. Тенденция чувствуется все сильнее, и это очень плохо. Для развития демократии нужно просвещенное, сильное, свободное общество, которое уважает и ценит права человека, чтобы люди могли не бояться высказывать свое мнение. А сейчас у нас тревожные тенденции. Например, произошла криминализация оценки исторических событий. Это очень опасно...

- Но антидемократические тенденции были заметны и раньше. Альгирдас Бразаускас говорил о том, что его собирались арестовать и, возможно, даже застрелить. Он что-то знал. И вот вопрос: события 1993 года, когда после его избрания президентом группа вооруженных добровольцев ушла в лес под Каунасом и стала выступать против "бывших коммунистов", как-то связаны с тем "ползучим переворотом"?

- Утверждать это трудно, но фактология очень интересная. Она оставляет мало сомнений в том, что лидеры правых знали о готовящихся событиях. Возможно, когда избрали Бразаускаса, они стали думать о каком-то событии, которое потрясло бы всех. Но очень решительно действовал парламент. Организаторы увидели, что их замыслы обнажаются, это может негативно повлиять на международные отношения. В Литве как раз велись дебаты о вступлении в ЕС и НАТО, а тут происходит такое, что говорить о демократическом развитии
страны не приходится. Разум победил.

(...)

- А Ландсбергис так и не стал главой государства...

- Он непростая фигура. У него есть и минусы, и плюсы. Когда были дебаты по поводу принятия "нулевого варианта" в Законе о гражданстве, он поддержал эту идею, хотя многие его соратники были категорически против. Период 1988 - начала 1990 годов отмечен замечательным сотрудничеством Ландсбергиса и Бразаускаса. После 1991 года у профессора стали развиваться авторитарные черты характера, с годами это состояние усилилось.

- Хорошие решения Литвы вы перечислили, а какие глупые вы описываете в книге?

- Наша страна страдает геостратегической близорукостью. Элита не может понять, что регион Балтийского моря должен развиваться в содружестве государств, на основах интенсивной кооперации. А мы, например, по собственной глупости потеряли возможность экспортировать российскую сырую нефть через терминал в Бутинге. Ну какой дурак сам отказывается от больших доходов? Решили "Ивана к трубе не подпустить" и поплатились. Играя в политику, сами потеряли возможность создать на базе нашего нефтяного комплекса международный концерн. У нас могли бы работать и "Бритиш Петролеум", и "Статойл", и российский "Лукойл", другие компании. И такой концерн работал бы со свистом. И нефть бы экспортировалась через Бутинге - до 20 миллионов тонн в год...

- Закрытие Игналинской АЭС тоже считаете большой экономической глупостью?

- Нет, глупость была в другом. Давайте по порядку. Закрытие произошло не по воле Литвы. После чернобыльской катастрофы Михаил Горбачев обратился за помощью к мировому сообществу. "Большая восьмерка" решила, что Советский Союз должен открыть для контроля все свои АЭС, и если будут выявлены технические проблемы, то такие станции не получат международную лицензию. И вот во время инспектирования Игналинской АЭС выяснилось, что у ее реакторов есть проблемы, связанные с безопасностью. Эти два реактора лицензии не получили. И когда встал вопрос о вступлении Литвы в Евросоюз, Еврокомиссия заявила: либо вы останавливаете станцию сейчас и вступаете в ЕС с первой волной, либо Игналинская АЭС работает до окончания эксплуатационного срока реакторов, но тогда вступление откладывается. А глупость Литвы проявилась в другом. После чернобыльской аварии Горбачев пообещал построить в Игналине третий реактор в полном соответствии с международными требованиями, но тут наши "зеленые" окружили станцию пикетами, стали протестовать, и строительство третьего блока так и не началось. А мы остались с блоками АЭС, которые требовалось закрыть, хотя Литва могла обладать новым и надежным реактором.

- Как вы относитесь к строительству новой атомной электростанции?

- Плохо. Сейчас Литва снова геостратегически близорука. Вместо того, чтобы договориться с Россией и странами ЕС и строить у нас под Висагинасом реактор совместными усилиями, снова не "подпустили Ивана". Мы могли бы предоставить территорию, инфраструктуру в аренду французским, российским и другим компаниям, не вкладывали бы денег в строительство, не делали долгов, но поставили бы арендаторам условие: когда построите реактор, будете продавать нам электричество по такой-то цене. Это ведь лучше, чем иметь три конкурирующих реактора в регионе, тем более один из них в 50 километрах от Вильнюса, в Островце.

А вместо благотворного сотрудничества мы покупаем устаревающую технологию. Японский реактор был предназначен для "Фукусимы", но после аварии он не понадобился, его нам и подсунули. Вместо создания крупной европейской атомной корпорации, которая дала бы и рабочие места, и заказы, мы привлекаем японцев и американцев. А ведь от того, как растет экономика ЕС, как увеличивается число рабочих мест там, зависит поступление денег в структурные фонды, откуда они идут и к нам. Ведь от японцев и американцев мы такой помощи не получим. Мы не создадим свои рабочие места, не получим помощь из еврофондов, да еще наберем долгов.

(...)

- Ваши оппоненты говорят о стремлении к энергетической независимости от России.

- Это еще одна глупость. Дай Бог, чтобы я зависел от позитивных явлений, от которых могу получить большую прибыль. Люди здравого ума всегда хотят, чтобы на их рынки привлекалось как можно больше стран. Что сказать о Швейцарии, если думать иначе? В ее банках хранятся деньги очень многих стран. И что - Швейцария зависима от всех этих государств? Ну что за глупость?

А мы потеряли много, не только нефтяной, но и газовый транзит. В 1999 году Россия предлагала осуществлять транзит газа через нашу территорию. Тогда тоже "Ивана к трубе не подпустили".

- Почему так поступают? Ведь во власти все же люди не глупые? Может быть, выполняют указания "вашингтонского обкома"?

- Вы опять о теории заговора? Нет. Я думаю, ими управляет русофобия. И у них так называемый "синдром ландскнехта". Они одну столицу мысленно как бы меняют на другую и думают, как бы поступить, чтобы лучше было и для той новой другой столицы. Мы живем, словно в странном постпериоде "холодной войны".

- Те, кто проводит такую политику, постоянно говорят о неких моральных принципах, противопоставляя их так называемой "реалполитик". И критикуют за нее Францию, Германию, а особенно Финляндию. Как вы относитесь к такому противопоставлению?

- Это пустая болтовня. Современная реальная политика как раз и базируется на ценностях и на самых демократических международных правовых принципах. Без нее остается политика войны, политика силы, военной мощи. Но это было в прошлом и позапрошлом веках. Те, кто противопоставляет мораль реальной политике, просто дилетанты. А вот их политика довела до параноидальной ситуации, и нужно откровенно говорить, что в результате мы потеряли примерно 700 тысяч рабочих мест. У нас многое в экономике шло по самым глупым схемам. Приватизация, инвестиционная политика. А развал колхозов! Аграрная реформа - это не реформа вовсе и не аграрная, а разграбление хорошо действовавшего сельскохозяйственного механизма. Это удар по сельскому хозяйству. Мы потеряли рынки.

(...)

- Тогда как вы относитесь к требованию к России о выплате компенсации за "советскую оккупацию"?

- Давайте разберемся, что произошло в отношениях Литвы и СССР. Аннексия была признана Россией в договоре 1991 года. Там ясно сказано, что после ликвидации последствий аннексии отношения между Литвой и Россией улучшатся. Хотим ли мы улучшить отношения? Конечно. Советского Союза не существует. Литва стала международным субъектом. Но с какого момента нас признали США? Не 11 марта 1990 года, а в сентябре 1991-го, сразу после Госсовета СССР, признавшего независимость стран Балтии. Мы должны быть благодарны России. Можем ли мы ставить вопрос о том, что была "советская оккупация"? Да, период с 1939-го по 1953 год подходит под такое определение. Было вооруженное сопротивление. Но весь 50-летний период измерять этой меркой очень сложно. Жители Литвы легализовали режим, они брали паспорта этой страны, жили в ней, как в своей. В 1990 году мы провозгласили какую республику? С портом Клайпеда и столицей Вильнюсом. В июне 1939 года это было бы невозможно. Нужно смотреть на историю открыто и честно. Да, была аннексия, есть проблема депортаций, террора. Почему я родился у моря Лаптевых? Посмотреть на меня и сказать, что не было аннексии, глупо. Но надо смотреть на ситуацию трезво и договариваться с Россией.

(...)

- Однако речь идет о другом - о миллиардных компенсациях. Раньше называли 20 миллиардов долларов и больше, сейчас работает новая комиссия. Хотят вынести вопрос на уровень ЕС.

- Это ни к чему не приведет. Думаю, вообще глупо так ставить вопрос. Не приведет это и к общему пониманию истории. Я считаю, наш закон об оккупационном ущербе надо отменить и вести переговоры лишь о компенсации жертвам сталинского террора, обмене культурными ценностями, о сбережениях в бывшем Внешэкономбанке и о других реальных вопросах.

Да и как вообще можно предъявлять России такие претензии с потолка? Демократическая Россия была нашим главным союзником в период борьбы за независимость. А наши радикалы хотят сейчас обвинить ее даже в трагедии 13 января 1991 года. Это шизофрения.

- Вы сказали, что нельзя приравнивать сталинские репрессии к гитлеровскому геноциду. Но литовская элита как раз исповедует теорию "двойного геноцида".

- У этой теории нет научного обоснования. Сталинские репрессии нельзя квалифицировать так же, как нацистские, потому что нацистские опираются не на классовую борьбу, а на расовую теорию. Это ужасная теория, подрывающая основы цивилизации. Геноцид осуществлялся на генетической основе. Нацисты говорили, что евреи, цыгане, гомосексуалисты - это не люди, а паразитические существа - скот, из них можно делать кожу для обуви, кости использовать для сырья. А те, кто не арийцы - литовцы, поляки, русские и другие - "нечеловеки". Те, кто исповедует теорию "двойного геноцида", размывают сущность термина "геноцид".

(...)

- А не боитесь, что вас объявят "агентом Кремля"?

- Если за эти мои мысли, то я буду только горд...

Юрий СТРОГАНОВ.
“Экспресс-неделя” №33, 16 августа 2012 года.