Доктор Аурелия Жвирблене: «Чаще всего люди заражаются в семье»

Журналист «Экспресс-недели» побеседовал с иммунологом, профессором Вильнюсского университета Аурелией ЖВИРБЛЕНЕ о том, чем чревато заражение литовских норок коронавирусом для человека, почему в Литве выросла смертность от коронавируса и почему в будущее надо смотреть с оптимизмом.

– Нас всех насторожила новость о том, что коронавирус был диагностирован у четырех сельскохозяйственных рабочих литовских звероферм. Он был зарегистрирован на трех зверофермах: двух в Йонавском районе и одной в Радвилишкисе. На ферме компании Danmink Йонавского самоуправления объявлена чрезвычайная ситуация: по сегодняшним данным (когда готовился этот материал. – Ред.), на ферме уже погибли более 1,2 тыс. зараженных зверьков, а еще 600 норок усыпили… Норок заразили люди. У нас кто-то изучает, что станет с вирусом, когда он перейдет обратно от норки к человеку? Мутирует ли он? Чем грозит нам новый штамм вируса, если все пойдет по датскому сценарию (кстати, зверофермы у нас тоже датские)?

– Это тревожная новость, ведь вирус очень легко передается норкам и потом может опять передаться человеку. И то, что случилось в Дании, показало, что переход вируса к новому хозяину ускоряет эволюцию вируса, ведь он должен за короткое время приспособиться к организму норки, выжить и заразить человека. Так идут изменения в геноме вируса: он легко инфицирует нового хозяина, норки легко заражаются. Их нужно изолировать, чтобы не позволить этому вирусу распространяться.

Конечно, еще надо изучать, есть ли эти мутации, изменения. Для этого необходимо делать полный анализ генома вируса. И насколько я знаю, образцы этого вируса уже были отобраны и отправлены в Международную лабораторию Всемирной организации здравоохранения, которая делает такие анализы и может сравнить геном с другими вариантами генома коронавируса, который нам известен. Маловероятно и абсолютно не обязательно, что те мутации, которые вирус претерпел после попадания в организм норок в Дании, случатся с геномом вируса, попавшего в организм норок в Литве. Потому что это независимый процесс: зверьков никто не привозил из Дании, а вирусом они заразились здесь на месте, от человека. А опасения, что вирус еще более интенсивно будет мутировать, когда перейдет от человека к норке, а затем от норки к человеку, могут не оправдаться и, скорее всего, не оправдаются…

– Как можно остановить этот процесс? Между тем Дания – крупнейший поставщик меха норок в мире: на более чем 1100 зверофермах разводили от 12 до 17 миллионов норок. Из-за угрозы нового штамма вируса датчане просто уничтожили всю популяцию норок на зверофермах страны. И тут от печального до смешного один шаг: теперь после массового забоя зверьков у оппозиции и у министра сельского хозяйства Дании появились опасения, что места для захоронения этих зверьков были выбраны опрометчиво. Одно из мест массового захоронения находится неподалеку от озера, которое используется для купания, а другое – поблизости от источника питьевой воды. Оппозиция заявила, что захоронения норок – это бомба замедленного действия для окружаю- щей среды, и призвала власти вырыть норок и сжечь. А что будем делать мы?

– Насколько мне известно, несколько тысяч норок в Литве придется усыпить. Останутся только здоровые зверьки. (Больных у нас где-то 2 тысячи, а собираются усыпить 40 тысяч, поскольку все они находились в контакте с больными.) И теперь главное – провести мероприятия, чтобы здоровые норки не заразились от человека. В Дании перестраховались и уничтожили всех зверьков на зверофермах, а потом сожалели об этом. Но вирус недолго остается жизнеспособным после забоя животных – возможно, всего день-два или несколько дней. Так что нет необходимости сжигать норок – они уже не представляют никакой опасности.

– У нас по сравнению с весной резко увеличилось количество заболевших и умерших. В прошлую пятницу в Литве было зарегистрировано более 2500 новых случаев COVID-19, считается, что с начала пандемии от него умерли больше 600 человек. Это очень много и говорит о том, что вирус стал агрессивнее?

– Вирус не стал агрессивнее – он стал более заразным, быстрее распространяется. Действительно, у того вируса, который сейчас ходит по Европе, появились изменения в шиповидном белке, с помощью которого вирус проникает в клетку человека: ему стало легче проникать в клетку и заражать человека. Это одна из причин того, почему во всем мире сегодня такое большое количество зараженных людей.

Этот вирус пришел в человеческую популяцию совсем недавно, все это время он приспосабливался к нам, становился более заразным, ведь ему нужно охватить как можно больше людей. Но он не стал более смертельным, потому что никакой паразит не заинтересован в том, чтобы убить своего хозяина.

– Но наравне с увеличением случаев заражения в Литве увеличилась и смертность. Среди погибших – и люди в возрасте до 40 лет.

– Да, и мы это видим: тяжелые осложнения от коронавируса развиваются через несколько недель после начала заболевания, поэтому рост количества смертей немного отставал от роста количества заболевших. Но цифры смертности явно коррелируют с числом заболевших. И мы видим, что умирают уже и молодые. И это объяснимо: чем больше заболевших, тем больше людей болеют в тяжелой форме.

– По данным Национального центра общественного здоровья, в ноябре количество заражений COVID-19 в Литве по сравнению с октябрем выросло в четыре раза и в 25 раз – по сравнению с сентябрем. Мы достигли плато? Когда будет пик заболеваемости? Можем ли мы говорить о том, что это сезонная болезнь, такое ОРВИ, которое с приходом морозов закончится?

– Сторонников теории, что коронавирус – это обычный насморк или грипп, хочу спросить: когда в Литве было такое, чтобы тысячи человек лежали в больницах с кислородными масками? Такого не было никогда. Ежесезонная эпидемия гриппа никогда не приводила к тому, чтобы такому количеству людей из-за cерьезного поражения легких требовался кислород. Я не знаю, какие еще доказательства нужны скептикам, чтобы они наконец осознали, что коронавирус - не шутка.

Этот коронавирус отличается не только от вирусов гриппа, но и от других коронавирусов, которые давно циркулируют в нашей популяции. Те вирусы не поражали легкие и не вызывали таких серьезных последствий, гораздо более тяжелых, чем после гриппа. И смертность от него в десятки раз выше, чем даже от гриппа, не говоря уже про риновирусы, которые вызывают насморк.

Ученые, эпидемиологи, математики строят разные модели будущего поведения вируса. Кое-кто надеялся, что пик придется на конец ноября, но этого не случилось. Теперь думают, что пик случится в середине декабря, но сегодняшние цифры настораживают. По данным Европейского центра профилактики и контроля заболеваний, Литву по уровню заболеваемости в Европе опережают только Люксембург и Хорватия. Недавно ситуация была очень сложной в Чехии, но теперь мы опередили и ее. Мы опережаем также соседние Латвию и Эстонию, где уровень заболеваемости в три раза меньше, чем в Литве. Так что у нас ситуация серьезная, видимо, мы опоздали с введением карантина, ведь чем больше распространен вирус, тем сложнее его остановить.

– Тем не менее город с помпой открыл главную елку и собрал там кучу народу…

– Все-таки наибольшее количество заражений коронавирусом приходится на семью, закрытые помещения. На открытом воздухе заражение происходит реже, тем более, что люди ходят в масках. Если люди на улице в масках, соблюдают дистанцию в полтора-два метра друг от друга, не обнимаются и не целуются, то вряд ли на открытом воздухе они заразятся. Хорошая новость в том, что сегодня меньше заражаются на работе – многие работают дистанционно. И работодатели принимают меры, чтобы снизить у работников риск заражения. Но в семьях снизить контакты сложно.

В странах со строгим карантином спад заболеваемости большой, как, например, в Израиле. У нас же контактов много, хотя непонятно, насколько широко вирус распространяется в торговых центрах – такой статистики нет. Но надо помнить, что это тоже закрытые помещения. Конечно, весной у нас заболеваемость была одной из самых низких в Европе. Но никто не хочет повторения жесткого весеннего карантина – очень тяжело пережить такую изоляцию.

И я замечаю, как сегодня люди устали от вируса, разговоров о нем, они ничего про него не хотят слышать. И когда ты просто пробуешь разъяснить ситуацию, то это раздражает. Они видят в тебе какого-то мага, который, упоминая про вирус, как бы вызывает его появление – мол, не говорили бы про него, его бы и не было. Но люди должны знать ситуацию, должны предохраняться от инфицирования.

От нас зависит очень многое: не стоит считать, что вирус вас не коснется, потому что вы отрицаете его. Он существует, он реальный, и каждый может обезопасить себя от заражения. Даже если заболел кто-то в семье, надо тоже несколько дней соблюдать дистанцию с больным. И знаю много случаев, когда в семье кто-то болеет, а члены семьи не заражаются.

Постепенно в Европе регистрируются вакцины, так что у нас есть надежда, что следующий зимний сезон пройдет без форс-мажора, без этой заразы. Нам надо только пережить эту зиму, весной станет легче, а к лету еще легче. К осени же у нас будет вакцина. Так что надо беречь себя, чтобы пережить эту сложную зиму.

Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ

Коронавирус был диагностирован у четырех сельскохозяйственных рабочих литовских звероферм.