Что происходило в лесной сторожке, где 15 лет назад президенты и премьер-министры Литвы и Латвии подписали так называемый Майшягальский меморандум?

«Республика» «Майшягалу незаслуженно связывают с именем А.Бразаускаса»
Недавно журналист "Республики" оказался в лесном бору, рядом с домиком, в котором 15 лет назад президенты и премьер-министры Литвы и Латвии подписали так называемый Майшягальский меморандум. Так что же происходило в лесной сторожке? Эта страница нашей дипломатии до сих пор под завесой тайны.

Журналист побеседовал с тогдашним министром иностранных дел профессором Повиласом Гилисом.

- Не считаете ли вы, что в 20-летней истории нашего государства достаточно много темных страниц?

- Новейшая история нередко искажается, многое замалчивают или преподносят не должным образом. За 20 лет в нашей дипломатии произошло немало хорошего. И это заслуга всего народа.

- При прощании с президентом А.М.Бразаускасом его коллега по ЦК Л.Шяпятис сказал: "Сколько нерассказанного Бразаускас унес в могилу. Он так много знал, и так мало сказал". Взять хотя бы Майшягальский меморандум…

- В 1994-1995 гг. мы вели переговоры с латышами о границе. Трудно шли переговоры о морской границе. Еще в советское время на Балтике велась разведка нефтяных скважин, предполагалось, что там может быть до 8 млн т нефти. Латыши без нас стали вести переговоры с фирмой "Amoco". А скважина как раз находилась на спорной территории.

Узнал, что в договоре латышей с "Amoco" есть карты, глее четко видно, что скважины есть и на нашей территории. Латыши добрались уже почти до Калининграда, а нас обманывали - договором с "Amoco", можно сказать, они захватили наши территориальные воды. Стало ясно, что нам нужна четкая граница по морю.

Как-то премьер Шляжявичюс сообщает мне, что едет с Бразаускасом в Майшягалу - на встречу с руководством Латвии. Я тогда сказал ему: "Только ничего не подписывайте!"

А на следующий день узнаю - президенты Литвы и Латвии подписали меморандум о морской границе. Я просто с дивана упал (в переносном смысле). У меня был шок! Я сразу же помчался к президенту, заявив ему, что, если мы не отзовем этот меморандум (и навсегда в истории останемся с этой ошибкой), все руководство МИДа подаст в отставку.

- Как выглядел Бразаускас?

- Держался хорошо - опытный руководитель. Он сразу понял, что грядут большие дела. Внешне был спокоен, только сказал: поезжай и договаривайся. Я и договаривался. В Риге было очень трудно - меня пинали, как могли. Но я добился своего. Позднее мы подготовили проект декрета президента с нашим вариантом пограничной линии. Окончательный вариант пусть останется объектом переговоров. Президент подписал декрет, аннулировав Майшягальский меморандум.

А пятно на президенте Бразаускасе осталось. Хотя, думаю, что этот меморандум - дело не его рук, а нашего и латвийского премьеров.

- Как решился вопрос морской границы с Латвией?

- Границы по морю у нас нет до сих пор! Договор есть, но латыши его не ратифицируют. Это наша беда, о которой никто не говорит…

Напомним, что договор о литовско-латвийской морской границе был подписан только в 1999 году и до сих пор не ратифицирован. А раз так, значит, граница точно не определена, и Литва сочла, что Латвия не имела права выдавать лицензию на так называемое месторождение Е-24 и заниматься поиском «черной жидкости», если еще неизвестно, на чьей территории окажется искомая нефть. Но вопреки протестам латвийский сейм договор на разведку одобрил. Об этом писал, в частности, эстонский журнал "Бизнес"

Вот образчик накала страстей того времени: «Вплоть до разрыва, но ратифицируем», — цитировала председателя парламентской комиссии Латвии по иностранным делам Индулса Берзиньша газета Lietuvos rytas. Тогдашний премьер Андрис Шкеле предложил всю лицензионную зону и всю прибыль поделить пополам, независимо от того, где будет добыта нефть. Но Литва ничего и слушать не хотела...

Претензии с литовской стороны были латышам непонятны, ведь если бы нефть оказалась на территории, затем отошедшей к Литве, то она только спасибо должна была бы сказать американским и шведским геологам, нашедшим месторождение на латвийские деньги.

Тем более что в самом договоре была статья, гласящая, что он не имеет силы до тех пор, пока не будет установлена и ратифицирована морская граница.

Острота ссоры была совершенно неадекватна ситуации, но подогревалась общим эмоциональным и уже почти иррациональным накалом конкурентных страстей. Иллюстрацией обстановки может служить, к примеру, перепалка, возникшая в связи с тем, что премьер Шкеле, разозленный упорством литовского министра иностранных дел Повиласа Гилиса, в одном из интервью заявил, что тот «способен только лисью кепочку носить» (любимый головной убор министра). Это «оскорбление», в свою очередь, стало темой дипломатических перепалок на протяжении нескольких месяцев...

В конце концов литовская дипломатия так всех «достала», что фирмы Amoco и OPAB не выдержали и бежали с поля боя. А член латвийского сейма Эгилс Балдземс с горечью констатировал, что Литва может гордиться своими переговорщиками.