ЕС не имеет никаких рычагов влияния на Россию

“Veidas” «ЕС не знает, как навязать России свои правила игры»
(Автор – Лауринас Касчюнас, директор Центра по изучению восточной геополитики, «Veidas», № 26, 30 июня 2008 года)

Россия видит сближение с ЕС как сближение сходства, а не как приближение России к европейским нормам. На встрече в верхах ЕС и России в Ханты-Мансийске после вынужденной полуторагодовалой паузы (в этом сыграли свою роль вето Польши, а потом и Литвы), было решено начать переговоры о новом договоре ЕС и России о стратегическом партнерстве.

Последствия литовского вето
Вето Литвы, отозванное более месяца назад, основывалось на уверенности, что Европа должна выбирать так сказать «между ценностями и трубами». За этой дипломатично поднятой дилеммой скрывалась четкая геополитическая логика: Литва не должна поддаваться инерции ЕС, плыть по течению. Литва должна быть заинтересована в том, чтобы ЕС искал, нашел и утвердил способы, которые бы позволили «привязать» Россию к нормам, существующим в Европейском сообществе. Кроме того, новое соглашение – это единственное институционное средство, которое поможет Литве переложить проблемы национальной безопасности на уровень отношений ЕС-России и попробовать связать решение этой проблемы с политическими и экономическими вопросами, чувствительными для России.

Ведь двусторонние литовско-российские отношения ограничены, все главные вопросы (нефтепровод «Дружба» или проблемы в сфере правовой помощи) заморожены, так что вполне естественно, что Литва хочет передать решение этих проблем Евросоюзу, который и должен исполнять роль гаранта безопасности Литвы.

Такое поведение не является исключительно «литовским» феноменом, того же самого, только в других сферах и, возможно, другими методами добиваются Франция, Германия и даже Великобритания. Ведь нормы, требования и инициативы ЕС не появляются из ничего, их кто-то создает и превращает в дела всей Европы. Так почему Литве не стоит попробовать сделать это? Вопрос же о том, удастся ли ЕС защитить требования Литвы, включенные в мандат – это уже другая история. Это будет, прежде всего, зависеть от того, насколько влиятельные рычаги имеет ЕС в отношении России. Иначе говоря, существенным теперь является другой вопрос: по силам ли Европейскому сообществу навязать России свои правила игры?

Важнейшие вопросы
Встреча в верхах в Ханты-Мансийске должна было очертить вехи будущих переговоров (первый раунд начался 4 июля с.г. в Брюсселе). Но, похоже, что самое большое внимание на будущих переговорах относительно нового договора о стратегическом партнерстве будет, прежде всего, уделено торговле (открытие внутреннего рынка России) и энергетическим вопросам. Хотя ЕС еще в 2004 году поддержал вступление России в ВТО, в сфере торговли остается немало спорных вопросов: скажем, порядок транзитных грузовых перевозок по Российской железной дороге (Россия выдвигает дискриминационные требования, стремясь направить транзитный поток через свои порты и отнимает таким образом «кусок пирога» у стран Балтии) и плата за воздушные полеты через территорию России.

Эти факторы могут усложнить дальнейшие переговоры относительно нового договора о партнерстве. Кроме того, в дальнейшем их может усложнить и неудача России в деле интеграции в ВТО. Есть уверенность, что переговоры о новом договоре продлятся не менее года, а сам договор вступит в силу только с 2011 г., но если Россия не вступит в ВТО до вступления в силу этого документа, то договор о партнерстве придется пересматривать. Кроме того, членство России в ВТО – необходимое условие для создания свободного торгового пространства. И все же самый чувствительный вопрос для России – ратификация протокола о Европейской энергетической хартии и российском транзите, который предусматривает свободное передвижение энергоисточников третьих стран по трубопроводам России.

Те или иные сценарии решения этих проблем напрямую связаны с вопросом, есть у ЕС инструмент, с помощью которого он мог бы приблизить Россию к европейским правилам? Поиски решений, которые могли бы обязать Россию, осложняет то, что данное государство является очень чувствительным зарубежным деятелем, вмешивающимся во внутренние политические и экономические дела других стран. Именно поэтому Россия заинтересована с помощью двусторонних соглашений (особенно в сфере энергетики) поощрять «самостоятельность» внешней политики членов ЕС и таким образом сковывать действенность всего ЕС. Кроме того, Россия в состоянии оказывать влияние на ЕС по таким вопросам, по которым страны ЕС не говорят «в один голос».

Совершенно очевидно и то, что, развивая отношения с ЕС, Россия стремится избежать конкретных юридических и политических обязательств. Россия «не может» и не склонна участвовать в международных организациях (особенно тех, которые имеют надгосударственные элементы): все военные, экономические и политические альянсы, в которых участвует Россия, являются жестко межправительственного характера или участие в них России является формальным и декларативным.

Все это определяет то, что, развивая отношения с ЕС, Россия отметает возможности интеграции, основанные на европейских ценностях. На ее взгляд, эти отношения должны поддерживаться правилами ВТО и принципами международного права, а не «навязанными» нормами ЕС. Иначе говоря, Россия видит свое сближение с ЕС как двустороннюю похожесть, а не как приближение России к европейским правилам.

Эмбарго в торговле или вытеснение зарубежного капитала из важнейших экономических секторов – это для России повседневность. Между тем, ЕС, созданный на основе экономического либерализма, не может применять такие меры в отношении зарубежного капитала. В Европейском сообществе господствует установка, что ЕС и Россия не должны в экономическом обмене как-то жестко регулироваться правилами ЕС. Это не было бы большой проблемой, если бы российский бизнес не «сросся» так тесно с политикой, но методы действия российского бизнеса и развитие направления определяются не только законами рынка, но и геополитическими интересами России.

А это – не только препятствие на пути приближения России к европейским стандартам деятельности, но и возможность включиться России во внутренние дела ЕС совершенно без каких-либо обязательств. Иначе говоря, Россия заинтересована в том, чтобы пользоваться экономической обоюдной зависимостью с ЕС с предоставлением преимуществ и вместе с тем выдерживать суверенитет во имя внутренних экономических и политических процессов в стране. И больше всего ей это удается в сфере энергетики. Скажем, российский газовый гигант «Газпром» до сих пор мог свободно вторгаться в рынки стран Европы, несмотря на то, что компания сама является государственной монополией, а российскими законами ограничивается любая возможность перенять зарубежному капиталу контроль над этой гигантской корпорацией.

Поиск рецептов
Таким образом, столкнувшись с монополизированным российским энергетическим сектором (и вообще со всей экономической системой), ЕС практически не имеет никаких рычагов влияния на Россию. Хотя есть двусторонняя зависимость, которая выражается в «пожервовании» инвестиций в российскую энергетическую инфраструктуру и интерес России приобрести прямой подход к конечному потребителю энергии в Европе. Именно поэтому некоторые эксперты считают, что отношения ЕС с Россией должны основываться на двустороннем принципе. Скажем, этот принцип воплощает положение о едином правовом регулировании инвестиций в энергетический сектор. Иначе говоря, при реализации этого принципа в российских компаниях, при желании инвестировать в рынок ЕС, будут превалировать перенятые европейские правила.

И все же очень сомнительно, удастся ли этот принцип утвердить в новом договоре о стратегическом партнерстве. Практика показывает, что Россия сможет выбрать тот вопрос сотрудничества, который выгоден, прежде всего ей, а не ЕС.