Европа: между безумием и Россией

"Le Monde", Франция Проявившаяся сегодня в Европе тенденция говорить в унисон с США - дурной знак

Смогут ли ЕС и Россия договориться?

В Европе только и разговоров, что о новой 'холодной войне'. На ужесточение позиций Москвы западные государства отвечают ужесточением своих позиций. Однако, если оставить за скобками взволнованные и расплывчатые разговоры о новой имперской российской державе, вопрос, который поставило на повестку дня развитие российско-грузинских отношений, по-прежнему сводится к интеграции - незавершенной - бывшего советизированного мира в то, что Михаил Горбачев называл содружеством цивилизованных наций.

Интеграция бывших стран-членов Организации варшавского Договора является свершившимся фактом, однако ряд проблем еще предстоит решить. Прогресс в решении вопроса о самой российской империи не столь велик. Запад долго размышлял о том, какое место должна занимать Россия в концерте держав. Необходимо было дать почувствовать Москве, что она не имеет никакого веса на международной арене, или что ей позволять оказывать влияние, только если только она будет идти в фарватере США.

Подобные авантюристические схемы в основном разрабатывались в США, где пытались спланировать и организовать действия, направленные на ослабление России. Однако Россия - намного более сложна, чем думают те, кто видят в ней всего лишь империю, подлежащую деколонизации. В 1990-е годы эта страна проявила потрясающую сопротивляемость - теоретиков унижения России это должно было бы насторожить. И еще не стоит забывать об истории, которая говорит нам, что сильные и слабые стороны - качества переменчивые, игнорировать это, значит проводить плохую политику.

Итак, Россия сопротивляется . . . Она уже не является прежней мировой державой. Однако ее впечатляющее возрождение при Путине, ее энергетическая мощь, политическая сумятица на Украине и в Грузии, не поддающаяся расшифровке стратегия Европы, возмущение российского общественного мнения в ответ на планы по вытеснению страны на обочину: все эти факторы заставляют Россию вернуться в игру. Итак, Россия разыгрывает свои карты. Без церемоний, 'по-русски', пользуясь допущенными другими ошибками,- в данном случае грузинским авантюризмом. Унижение народов не проходит безнаказанно, как не остается безнаказанным и пренебрежительное отношение к их истории. И стоит ли удивляться, что эти народы, после того, как им всучили фальшивую демократическую монету, при первой возможности пытаются сменить поставщика . . .

Россия хочет, чтобы ее мнение принимали во внимание. Чтобы от нее презрительно не отмахивались на ее же традиционном заднем дворе, в тех странах, где родились Гоголь, Чехов и даже Сталин. И чтобы ее уважали в Европе.

Однако в Москве видят, что Запад воспользовался слабостью России, чтобы управлять новым миром в своих интересах: принятое в одностороннем порядке решение о бомбежках Сербии в 1999 году; действия США в обход ООН в 2003 году, несмотря на шаги навстречу, сделанные Владимиром Путиным после терактов 11 сентября; нескончаемое расширение НАТО, проводимое вопреки негласным соглашениям начала 1990-х годов; одностороннее признание Косово; развертывание противоракетных систем в Польше в целях отражения ударов несуществующего иранского оружия, систем, которые по мнению Москвы могут в будущем иметь к ней прямое отношение; всевозможные американские провокации в таких 'уязвимых' странах, как Украина или Грузия. Взамен Россия получила всего лишь 'партнерство' с Европейским Союзом, разочаровывающем и разношерстным, и посредственный Совет Россия-НАТО, где Москва играет роль статиста.

В подобном контексте воспользоваться летними событиями, чтобы изолировать Россию, как предлагает большинство голосов, доносящихся из Америки, а также изрядная доля европейских подпевал, стало бы наихудшим решением. Тем более что в краткосрочной перспективе эта политика 'изоляции' Москве совсем не вредит. Зато она может сыграть на руку ультранационалистической части российской общественности и недалекого политического класса, который поднимает голову. Неоамериканская близорукость не дает нам разглядеть, что альтернатива Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву будет не прозападной, а гораздо более антизападной.

Существует только один разумный выход из этой ситуации - диалог и интеграция России в общие дипломатические процессы. Конечно, мы не должны с одобрением относиться ко всем действиям Кремля. В этом отношении одностороннее признание Абхазии и Южной Осетии, безусловно, является одним из редких неверных шагов, совершенных Россией за последнее время. И все же совершенно необходимо приобщить Москву к принятию решений о системе равновесия на европейском континенте. Нужно только решить, в какой форме это сделать - начав общий переговорный процесс, как предлагает Дмитрий Медведев, или как-нибудь иначе.

Что же касается внутреннего развития российской политической системы, то оно будет происходить медленно, в соответствие с масштабом географии и грузом истории. Когда россияне усматривают в путинизме временно непреодолимый горизонт демократии в стране, они нас разочаровывают - но кто мы такие, чтобы судить их? Мы должны оказывать им содействие в развитии демократии через взаимные связи и сотрудничество, и не читать им, наподобие США, высокомерных нотаций.

США мало что понимают в России - их политика в отношении Москвы отличается одновременно невнятностью и провокаторством. Ошибка же европейцев заключается в том, что они не смогли разработать ясную политику в отношении Москвы, которая позволила бы подняться над историческими обидами и не ограничиваться только сферой двустронних интересов. Проявившаяся сегодня в Европе тенденция говорить в унисон с США - дурной знак. Только европейские страны могут настоять на начале необходимого диалога с Россией и организовать этот процесс. Но для этого нужно, чтобы они согласились говорить одним голосом. Причем своим собственным.

Доминик Давид - исполнительный директор Французского института международных отношений (IFRI)
www.inosmi.ru