Кто оштрафует министерство?

Слушал на днях грозную речь министра здравоохранения Риманте Шалашевичюте, в которой она предлагала штрафовать нерадивых родителей, которые отказываются делать обязательные прививки своим чадам от полиомиелита, кори, краснухи. Она очень правильно рассуждала, что дети, носители вирусов этих болезней, легко могут заразить своих сверстников, и не только их. И безответственные родители должны это хорошо понимать. А если нет - то ждёт их немалый штраф. Я с ней согласен. В нашем детстве тоталитаризм распространялся настолько глубоко, что и малышей, и школьников, прививали в обязательном порядке по строгому графику. И дети болели меньше. Только меня удивили расставленные министром приоритеты.

Дело в том, что при всём уважении к инструкциям ЕС, полиомиелит не является самым распространённым у нас заболеванием. В основном он свирепствует в таких странах, как Афганистан, Нигерия, Пакистан, откуда потока беженцев к нам не предвидится. А вот что действительно является бичом Литвы, так это туберкулёз. По распространению этого страшного заболевания наша страна лидирует в Европе. И прививки от него во всём цивилизованном мире делают новорождённым в обязательном порядке, если нет противопоказаний. Так вот. С начала этого года таких прививок нашим младенцам не делают по банальной причине - отсутствии вакцины. На этот счёт министр отделалась невразумительным объяснением, что нас подводят поставщики, и не только нас. Оказывается, страны ЕС снабжает препаратами монополист, Датский институт вакцины. А у монополиста, видимо, возникли какие-то проблемы. Я не специалист в этой области, но здравый смысл мне подсказывает, что в кризисной ситуации министерство могло бы обратиться и к другим производителям вакцины. А если оно не выполняет своих прямых обязанностей, то надо наказывать штрафом учреждение и менять безответственных чиновников.

Впрочем, у нашего министерства есть амбициозный план свести количество туберкулёзников к минимуму к 2020 году. На выполнение этой программы уже выделены европейские деньги. Львиная доля этих средств пойдёт на создание диагностических центров и материальное поощрение тех специалистов, которые будут выявлять болезнь на ранней стадии. Я грешным делом думал, что в этом заключается работа всех врачей, получающих зарплату, но, видимо ошибался. Проблемы страждущих - это только их личные заботы. Иначе чем объяснить, что записываться к своему лечащему врачу нужно минимум за неделю, а возможность посетить специалиста будет предоставлена медицинским учреждением не ранее, чем через пару месяцев. Так в советские времена записывались на ковры и импортные спальные гарнитуры. Один мой знакомый, у которого появилась на теле подозрительная сыпь, сумел, благодаря умелому подходу к работнице регистратуры, попасть к дерматологу всего (!) через полтора месяца. Причём, прибыв в назначенный срок, он не увидел ни души у кабинета врача ни до, ни после своего приёма. Как интеллигентный человек, он ждал у дверей 20 минут, когда загорится зелёная лампочка. Потом не выдержал и сунулся в кабинет без приглашения. Врач с медсестрой мило беседовали, потягивая кофе, и были очень недовольны его вторжением. Не взглянув на сделанные накануне анализы крови, дерматолог выписала лосьон стоимостью в 25 евро и отправила пациента восвояси. Хотя я не врач, но посоветовал другу принимать ванны с морской солью и чередой. Может, это помогло, а может цены на медицинские вспомогательные препараты так подействовали на его организм, но сыпь сошла на нет, и зуд прошёл. А я всё думаю: носит ли он в себе бациллы заразного заболевания и кто будет виноват, если в городе объявится кожная эпидемия?

Меня трогают до глубины души рекомендации здравоохранительного ведомства при симптомах слабости, одышки, мокрого кашля немедленно обращаться к врачам. Кто-нибудь из работников министерства пытался записаться на приём к пульмонологу как рядовой гражданин? Так что есть у меня большое подозрение, что европейские деньги, предназначенные на борьбу с заразой, мы освоим, бумажную статистику по сокращению числа лёгочников доведём до лучших европейских показателей, а вот реальное число заболевших и, главное, выздоровевших, не узнаем никогда.

В последнее время реформа нашей медицины поражает меня своей загадочностью. Для того чтобы вызвать «Скорую», нужно ответить на вопросы анкеты, которые задаёт диспетчер, даже если ты от невыносимой боли не можешь произнести больше двух слов. Знаю случай, когда в приёмном покое больницы Красного креста женщина с инсультом пролежала два часа в ожидании осмотра врача. Пролежала бы и дольше, но родственники подняли крик. При этом все операционные и смотровые были пусты, а медики неспешно плавали и растворялись в длинных коридорах. Для меня до сих пор загадка, почему летом практически все медики разом уходят в отпуска, причём на долгие месяцы? Пусть мне кто-нибудь из чиновников объяснит, что они понимают под электронной записью к врачу, если система не работает ни в Вильнюсе, ни в Клайпеде? Вернее, работает, только выдаёт всё время цифру ноль.

Короче, к реформированной медицине у меня вопросов возникает всё больше, а ответов получаю всё меньше. При этом отмазки типа, у нас теперь как в Европе, не убеждают. К моей живущей во Франции родственнице, сердечнице, «Скорая» прилетает в течение двух минут, её постоянно навещает патронажная сестра. Она даже представить себе не могла, как можно пролежать с инсультом в больнице два часа и не дождаться врача. Зато я хорошо понимаю, что в стране, где пенсионеры составляют четверть населения, они являются большой обузой для чиновников от здравоохранения. Кроме того, они очень мешают рапортовать в Брюссель о невиданных успехах нашей медицины.

Обыватель