ПАТРИЦИИ И ПЛЕБЕИ

Я, честно говоря, вздохнул с облегчением, когда узнал, что председатель Комиссии по культурному наследию Гражина Дремайте назвала безответственными заявления мэра Вильнюса о том, что город не намерен реставрировать скульптуры на Зелёном мосту, которые были сняты ночью как раз на реставрацию. Она отметила, что пока они находятся в реестре культурных ценностей страны, Департамент по культуре сам займётся их реставрацией. Не сомневаюсь, что новый совет по культуре встанет на сторону мэра, и скульптуры никогда не вернутся на место. Но, по крайней мере, прозвучал голос людей, которые действительно заботятся о сохранении исторического наследия...

Никогда не вкладывал в статуи глубокий идеологический смысл, а ценил их исключительно за художественные достоинства. Ценил потому, что настоящих талантливых скульпторов в Литве было немного, а сейчас, кажется, вообще не осталось. В конце концов, сносить памятники, принадлежащие ушедшим эпохам, не наше местное изобретение. Так было и при советской власти, и задолго до неё. Наши нынешние молодые реформаторы, безусловно, знают о подвигах революционеров от ислама, которые стёрли с лица земли несколько городов в Ираке, где, несмотря на всяческие странности предыдущих властителей страны, всё же бережно хранились следы исчезнувшей шумерской цивилизации. Мир лишь слегка вздрогнул, когда боевики разгромили памятники сирийской Пальмиры и с удовольствием выложили результаты своих деяний в Интернете. Наши ниспровергатели прошлого не столь радикальны. Но, если разобраться, руководствуются одним и тем же стремлением — уничтожить любыми способами прошлое страны, избавиться от статуй, именуемых и у нас, и на арабском Востоке, истуканами, чтобы утвердить на земле свою веру, начать писать историю с чистого листа, формируя нового человека. За тысячелетия существования человечества это мало кому удавалось.

Именно об этом я с грустью подумал, когда прочёл программное эссе вильнюсского мэра Ремигиюса Шимашюса, который подвёл под снос памятников свой идеологический фундамент. Фигуры солдат, по его мнению, олицетворяли тех перебравших водки несчастных, которые воевали на чужой земле под дулом пулемёта. Вообще-то солдаты гнали фашистского зверя со своей земли до его логова в Берлине без всяких принуждений, иначе мы бы жили в другом мире, где не факт, что нынешний мэр достиг бы таких чиновничьих высот. К слову, немецкие солдаты получали также вино, коньяк, шнапс и шампанское в немереных количествах из оккупированной Франции. А немецкие лётчики и танкисты в обязательном порядке употребляли наркотик метамфетамин, он тогда назывался первитин, в специальных упаковках. Наработки немецких химиков по производству психотропных препаратов для армии с успехом применяются сегодня и в американских войсках, воюющих на арабском Востоке. Знающий английский язык мэр может с этими данными ознакомиться из открытых источников. Это я к тому, что война всегда калечит целые поколения людей, а правители не стесняются в средствах, желая превратить людей в пешек на аренах сражений.

Не пожалев ядовитых слов в адрес солдат Второй мировой войны, сорокалетний вильнюсский мэр заклеймил позором предыдущие поколения работников сельского хозяйства, рабочих, строителей и студентов, которых олицетворяли скульптуры. Колхозники, оказывается, были рабами председателя, пили беспробудно и воровали корм для скотины в подсобном хозяйстве. (Интересно, как в таком состоянии они строили добротные дома и выращивали свиней и коров?) Рабочие, естественно, также пили и воровали. (Не знаю, как им при этом удавалось производить прекрасную продукцию, которая шла на экспорт?) Студенты зубрили всякую ересь ради того, чтобы получить хорошую должность и квартиру после окончания учебы. Думаю, мэру следовало бы при встрече с президентом поинтересоваться, какое образование она получила, и как ей удалось защитить докторскую научную степень за свои труды о преимуществах коллективного труда. Причём, подтвердить глубину и ценность своего исследования на научном совете уже в независимой Литве. Впрочем, и сам Ремигиюс Шимашюс в 90-е годы учился в университете по советским учебникам. Правда, укреплял свои знания на краткосрочных курсах за рубежом.

Видимо, короткое пребывание за границей, а также работа в институте свободного рынка, настолько расширили его кругозор и самооценку, что он стал поглядывать на своих соотечественников свысока. Мне он запомнился ещё и тем, что в бытность министром юстиции проводил, можно сказать, в последний путь бизнесмена Усаса, обвиняемого тогда в педофилии по громкому делу в Гарляве. Министр юстиции спокойно давал показания, что последним видел пьяного Усаса, мчащегося на квадрацикле к своей гибели. Любой законопослушный человек должен или сам остановить пьяного, или немедленно сообщить в полицию. А у министра юстиции, наверное, была масса возможностей предотвратить несчастье. Не знаю, как с точки зрения права, но чисто по-человечески он совершил аморальный поступок. Видимо, люди для него делятся на элитные экземпляры и плебеев, недостойных внимания. Поэтому я за него не голосовал, и никогда не буду голосовать, чем горжусь.

Нужно сказать, что в последнее время у нас объявилось немало благородных патрициев во власти. Вот и министр охраны края Юозас Олекас, лет 15 назад бывший вполне демократичным человеком, с презрением отбросил несколько десятков тысяч молодых людей, неудачников, не устроившихся на тёплых местечках, как негодный для армии материал. Можно подумать, что это уже его личная армия. Так что мы, люди, живущие на скромные зарплаты и пенсии, имеющие свои взгляды и представления как о прошлом, так и о будущем, недостойны того, чтобы нас о чём-то спрашивали. Мы должны с благодарностью принимать любые подачки, в виде 5 евро прибавки к пенсии, и кланяться, кланяться… А патриции между собой демократично решат, что плебсу хорошо. У талибов и в ИГИЛ тоже всё решают вожди и духовные лидеры.

Обыватель