Концы в воду

Перестав читать, слушать и смотреть пропагандистов всех мастей, независимо от того, с какой стороны фронта они ведут свою «войнушку», я всё чаще отдыхаю душой на сюжетах, повествующих о животных, тайнах прошлых веков или достижениях современной инженерной мысли, которыми меня щедро одаривает канал «Дискавери». Один из моих любимых сюжетов - расследование авиационных катастроф.

Совсем не потому, что я люблю зрелища о чужих несчастьях. Мне очень нравится, как работает команда экспертов, сколько труда они вкладывают, чтобы отыскать и собрать все обломки самолётов до единого. С какой тщательностью изучают все мельчайшие детали, от показания приборов, содержимого каждого чемодана или ящика в багажном отсеке, до реплик пилотов и пассажиров. Иногда у специалистов уходят месяцы, чтобы докопаться до причин трагедии. Как они бывают счастливы и горды, когда могут полностью прояснить картину трагедии. И делают это они с единственной целью: чтобы подобное больше не повторилось. Благодаря их рекомендациям меняются условия подготовки экипажа, конструкторские особенности лайнеров и много других, не очень понятных профанам правил, чтобы не было повторений катастрофы, даже если такой шанс минимален.

Но сегодня мне неловко смотреть такие передачи. Неловко за свою страну, её политиков и бюрократов. Три недели у нас не утихают разговоры о катастрофе над морем самолёта Ан-2. Мы уже оценили поведение руководства, занятого во время трагедии более важными и приятными делами, чем поиск пропавших лётчиков и пилотируемого ими самолёта. Наконец, под давлением общественности местные службы организовали поиски пропавшего самолёта и с помощью зарубежных коллег нашли под водой машину и тело одного из лётчиков. После этого на головы неравнодушных граждан посыпались, как из рога изобилия, версии случившегося, одна другой затейливее. И везли-то лётчики неизвестно что, и делали всё не так, и летели неправильно… Было создано несколько комиссий, в том числе и парламентская, чтобы имитировать кипучую деятельность и неожиданно вспыхнувший интерес к двум погибшим гражданам Литвы. Между делом выяснилось, что поднять потерпевший аварию самолёт очень дорого. А министр транспорта Римантас Синкявичюс заранее объявил, что ему и так всё ясно. Почему ясно, когда гуляет столько версий о катастрофе? А потому, что извлечение обломков аппарата обойдется в 300 тысяч евро. Погибшим лётчикам всё равно не поможешь.

Всё так. Но охрана здоровья и благополучия одного всеми нами любимого профессора обходится налогоплательщикам дороже. При этом никто не слышал, чтобы какие-нибудь злыдни покушались на его драгоценную жизнь. Реальное, а не виртуальное, окрашенное журналистскими байками, расследование катастрофы, может быть, убережёт от опасности другие жизни. Пусть и не такие значимые на весах истории, как жизнь политического патриарха.

Вообще, если задуматься о заботе, которую проявляет государство о людях, о своём человеческом капитале, то может возникнуть впечатление, что не больно-то ему это сокровище и нужно. На днях, следуя своей привычке принимать решения быстро и втихаря, правительство в считанные часы утвердило и отправило в Сейм новый трудовой кодекс, или, как его пышно называют, новую социальную модель. Больше всего новинок по части трудового соглашения между работником и работодателем. Их невероятное множество. Теперь хозяин может нанимать работника на ученическую зарплату или ставить ещё более низкую категорию. Может нанимать на короткий срок. Может, наконец, увольнять без долгих церемоний. А ещё компенсации уволенным сокращаются до минимума. Так что в сконструированной социальной модели большого интереса к социуму, то есть обществу, не прослеживается. А вот элитным особям, имеющим в своих руках предприятия и, естественно, немалые доходы, такая модель социальной справедливости, думаю, придётся по душе. Они и так не особенно благодетельствовали, а теперь вообще будут без проблем заботиться только о собственном кармане. Плохо вёл дела, оказался на грани банкротства, разогнал работников и спи спокойно на вилле в Испании. Как и с несчастным самолётом, все концы в воду.

Иногда мне кажется, что весьма своеобразной заботой о простом человеке у нас буквально пронизаны все государственные учреждения и особенно больницы. Я не знаю, какому человеколюбивому функционеру пришла «светлая» мысль, чтобы у всех больниц, в том числе и больницы «скорой помощи», соорудить платные стоянки, где цена за час пребывания очень высока. При этом сами стоянки оборудованы так далеко от дверей приёмной, что не всякий больной одолеет этот путь даже с помощью провожатого. Я не знаю, к каким дверям подвозят занедуживших членов Сейма. Не знаю также, ждут ли они приёма к врачу в длиннющей очереди в один единственный кабинет, тоскливо глядя, как по коридору слоняются без дела люди в халатах, как заходят друг к другу в гости и о чём-то оживлённо беседуют. Наверное, они специалисты узкого профиля или менеджеры, которых в наших медицинских учреждениях развелось едва ли не больше, чем больных. Наша приятельница проходит сейчас реабилитацию в одной из клиник в Сантаришкес после операции по замене сустава. Из двух, полагающихся на реабилитацию, включающую помощь массажистов, недель, 4 дня пришлись на выходные, когда никто не работает. А сейчас и остальные дни идут впустую. Массажист заболел, а заменить его почему-то некому. Вернее есть, но нужно сильно его попросить. Разумеется, добрыми словами благодарности в этом случае не обойтись.

Я вспоминаю, как хвалил наших медицинских работников и сами больницы бывший министр охраны здоровья, а ныне комиссар Евросоюза Витянис Андрюкайтис. После операции его больше недели продержали в реанимационной палате, во время реабилитации вокруг него хлопотали лучшие врачи и специалисты. Так что и у нас умеют заботиться о человеке на самом высоком уровне. Если персоналу хорошо известно его имя и статус.

Обыватель