Кого бы еще научить демократии?

Хоть убей, не могу понять, почему в последнее время в нашей стране периодически разворачиваются истеричные кампании. Совсем недавно с воплями и визгом в публичном пространстве нападали на экс-министра Бируте Весайте, которая слетала на экономический форум в Казахстане на самолете, который зафрахтовала для себя одна частная фирма.

Хотя впоследствии комиссия по этике не нашла в её полете никаких признаков коррупции, президент поспешила быстрее уволить провинившуюся, заклеймив её до этого нехорошими словами. Сейчас с ещё большим энтузиазмом ретивые исполнители чьей-то воли взялись за Виктора Успасских, которого суд первой инстанции признал виновным в «черной» партийной бухгалтерии и неуплате с партийной кассы налогов.

Как бы ни относиться к этой яркой личности и справедливости судебного решения, следует признать, что приговор первой инстанции не вступил в силу и был обжалован. А значит, в нашем демократичном обществе никто, ни журналисты, ни политики, не имеют пока права радостно рассуждать о том, как он коротает дни за решеткой. И иначе, чем посягательством на личную жизнь человека не назовешь оскорбительные проводы Виктора Успасских, которые устроили ему представители радикальной националистической молодежи в аэропорту. К слову, летел он на историческую родину, как это делает ежегодно, поскольку является пока человеком свободным. У меня создается впечатление, что определенные силы в Литве делают всё от них зависящее, чтобы наш герой не вернулся домой и тем самым избавил страну от некоторых возникающих вопросов. На наших глазах уголовный процесс становится всё более политизированным. Одного этого обстоятельства достаточно, чтобы в итоге дело оказалось в Страсбургском суде по правам человека, где фигуранты процесса легко смогут доказать, как с подачи самых высоких должностных лиц формировалось негативное общественное мнение. А в таких условиях, как полагают в демократических государствах, на суд оказывается давление, хотя бы и косвенное. Если председательствующая Литва собирается наказывать Россию за отсутствие демократии по делу Сергея Магнитского (он, к слову, оказался за решеткой из-за неуплаты налогов в особо крупных размерах), то ей придется в таком случае ответить на ряд вопросов о том, что делается в её собственном огороде.

Вообще с понятием прав и свобод у нас иногда возникает странный перекос. Мне глубоко безразлично, где и когда промаршируют наши гей-сообщества в компании поддерживающей их европейской политической элиты. Я на этот парад не пойду смотреть. (Написал и испугался: а вдруг это мое нежелание будет воспринято как некорректное?) Пока эти авторитетные сообщества спорят с вильнюсской мэрией и конкретно с мэром Артурасом Зуокасам в судах, вся эта процедура выглядит законной и понятной. Но мне совершенно непонятно, почему активисты движения пришли скандалить под окна мэра, стучаться в дверь, и их никто не задержал? Частный дом – это всё-таки личное пространство человека, а посягательство на него должно завершаться в полицейском участке. Тем более что в доме не было родителей, обидчиков геев и лесбиянок, а находился один несовершеннолетний ребенок. Помнится, когда у окон президентуры мирно выражали свой протест по поводу проводимой политики уважаемые общественные деятели и представители интеллигенции, их потом затаскали по судам за несанкционированный митинг.

С началом председательства в Европе мы наслушались очень много комплиментов из уст высоких европейских начальников. Нас хвалят исключительно за то, что с затянутыми до предела поясами мы, молча, переживаем свои невзгоды и воспринимаем их как кару небесную, как что-то неотвратимое. Правда, эти же европейские начальники робко спрашивают о том, существует ли у нас гражданское общество. Под ним они понимают свободу выражать свое мнение, свободу собираться на митинги и так далее. К их большой радости с представителями сексуальных меньшинств у нас, наконец, относительный порядок. И на парад пойдут туда, куда душа желает, и рекламу о себе разместят и на радио, и на телевидении. Нам остается только радоваться с ними и завидовать. Трудящемуся большинству пока такие права не даны. Трудящиеся, сидящие без зарплаты, не имеют права бастовать. А чтобы выйти на демонстрацию протеста, им придется согласовывать свое желание с кучей всевозможных инстанций. При этом место для выражения собственного мнения выбирают не они сами, а самоуправления.

Помнится, год назад собирались выйти на демонстрации антифашистские организации. Так им почему-то отказали. Видимо, идеи, которые они защищают, нынче вышли из моды. Так что свобода самовыражения у нас по-разному оценивается. Если это самовыражение согласуется с политикой правящих, то ему откроют зеленый свет хоть у президентуры, хоть у парламента. Если же у тебя мысли не в тему, то можешь на государственное понимание не рассчитывать. А если будешь настаивать, то ещё и в полицейский участок угодишь. Или в черные списки секретных служб. За инакомыслие.

Зато всех других мы с удовольствием будем полгода учить демократии. Ведь у нас такой богатый опыт!

Обыватель