Татьяна Михнёва: “Мы должны гордиться своей культурой, оберегать и хранить ее”

Русским Литвы не хватает общественных институтов для защиты их культуры

Широко отмечаемые в Вильнюсе День России, традиционный Пушкинский праздник в Литературном музее его имени и многие другие культурные события, связанные с жизнью русской общины Литвы, рисуют радужную картину благополучия современной диаспоры. О том, так ли это, беседуем с директором Литературного музея А.С.Пушкина, председателем Координационного совета русских общественных организаций Литвы Татьяной Михнёвой.

- Принятие поправок к Закону об образовании, касающихся школ национальных меньшинств, власти Литвы объяснили необходимостью интеграции нелитовской молодежи. А представители польских и русских диаспор полагают, что этим ущемляются их права на получение среднего образования на родном языке, что на деле проводится принудительная ассимиляция. Как противостоять негативному сценарию?

- Нельзя забывать, что сохранение национальной идентичности зависит не только от школы, но прежде всего от того культурного пространства, в котором мы живем или хотим находиться. Не знаю, почему сегодня власти вновь говорят об интеграции, почему заявляют, что представители нацменьшинств неконкурентоспособны на рынке труда. Независимости Литвы уже 20 лет. Тем, кто оканчивал тогда школу, 36 лет, и они прекрасно интегрированы, поскольку понятие интеграции связано с вхождением в общество. Тем более нет проблем у их детей. Может, проблема была у тех, кто приехал в Литву в 70-80 годы. 20 лет назад каждый сделал свой выбор. Одни решили уехать, другие – жить здесь, учить язык, работать, но, кажется, никто не хотел оказаться в резервации.

- Не теряют ли местные русские свои корни, стремясь приспособиться к меняющимся условиям существования?

- Это индивидуальный выбор. По моему глубокому убеждению, человек всегда остается тем, кем родился, и в каждом из нас изначально заложены определенные основы. Если кто-то хочет себя переделать, стать не тем, кто он есть, это его право.

Чем, как мне кажется, мы отличаемся от поляков? В их общинах ведется ежедневная кропотливая работа по воспитанию национального самосознания. Например, в Висагинасе, где почти нет поляков, открыли для нескольких человек воскресную школу.

Еще в 1993 году я была организатором конференции директоров русских школ, русистов и историков, чтобы поговорить на тему “Русская школа - очаг русской культуры в Литве”. Пригласили замминистра образования России, министра просвещения Литвы и тогда уже говорили о том, что русская школа должна сделать все необходимое для сохранения русской идентичности подрастающего поколения. Шли годы, а ничего так и не сделано. У нас не преподается история России, хотя по закону 25% учебного времени учитель может использовать по своему усмотрению и расписать свой курс на это время.

- От кого это зависит: от министерства, от России?

- Да нет, это зависит от самой школы. Одно время такой курс вел в Клайпеде Андрей Фомин. Мы много раз предлагали учителям подготовить подобные программы. Это не так сложно, поскольку достаточно их апробировать на уровне самоуправления и Министерства просвещения. Однако никто, кажется, так и не взялся. Мало того: Андрей Фомин написал прекрасную книгу по российской истории “Свеча горящая”, и когда она разошлась по школам, министерство предложило внести ее в списки для дополнительного издания. Среди педагогов и директоров русских школ не нашлось желающих заказать хотя бы несколько экземпляров. Это довольно красноречивый факт. А вот от того, будет ли уроков русского языка на час больше или меньше, ничего не изменится. Многие ученики сегодня не мотивированы. Это большой пробел как в семейном, так и школьном воспитании. Мы должны не только гордиться русским языком и культурой, оберегать, хранить их, но и передать эту потребность детям.

- А какова сейчас ситуация с преподаванием на русском языке в русских школах?

- У нас сейчас учащиеся старших классов по многим предметам учатся по учебникам, не переведенным на русский язык. На уроке им читают курс по-русски, а дома они готовятся по литовским учебникам и задания в учебных тетрадях готовят на литовском языке. Так на каком языке они на самом деле учатся? У нас есть частная русская школа, которая пережила несколько метаморфоз. Создавалась как чисто русская, но не смогла себя содержать, поскольку, как оказалось, не была востребована. Сейчас это смешанная школа, где углубленно преподают в равной степени и русский, и литовский, и английский. Но она сохранила то, что было востребовано: русский язык общения, педагогов, большой объем внеклассной работы, интересные программы, культурные мероприятия.

Частную школу не поставишь на определенные рельсы, она приспосабливается к требованиям и новым веяниям, а они сегодня такие. Мне кажется, что для сохранения национальной идентичности русская диаспора не должна пускать процесс воспитания на самотек, иначе потери будут невосполнимы.

Большинство активистов общественных организаций пытаются объяснить родителям: заботьтесь о разностороннем воспитании детей, о своем будущем. Нереально заставлять государство сохранять нашу идентичность...

К сожалению, концепция культурного воспитания, о которой мы говорили почти 20 лет назад, предана забвению, а выработанная тогда стратегия образования, возможно, устарела, но сами школы не предложили ничего нового. Жизнь не стоит на месте. Если не возделываешь почву, она зарастает сорной травой. от поляков мы отличаемся еще и тем, что испытываем меньшую потребность в существовании своей общины, ее сохранении. Такое чувство ответственности за родной язык, культуру, русскую ментальность отличало послереволюционную эмиграцию. К нам на Пушкинские дни приезжал недавно правнук Столыпина Николай Случевский.

Он родился и живет в Сан-Франциско, по образованию инженер, но прекрасно говорит по-русски, посещал в Америке русскую воскресную школу. Он создал Мемориальный столыпинский центр государственного развития и реформ.

Значит, его “русскость” заложена в душе, подготовлена воспитанием. Русский язык, причастность к русской культуре считаются в этой семье особой ценностью, которая передается из поколения в поколение.

На днях мы открыли в музее выставку рисунков воспитанников Царскосельского лицея, 200-летие которого отмечается в этом году. Выставлены рисунки Пушкина, Данзаса, Иличевского, Бакунина, Горчакова.

А рядом - учеников Вильнюсской Пушкинской гимназии, существовавшей в 1920-30-е годы, когда Вильнюс принадлежал Польше. На открытии присутствовали ученики гимназии Владимир Зонн и Екатерина Шпилевская, которые рассказали, сколько сил вкладывало Русское общество Вильнюса, не очень многочисленное, чтобы дети не забывали о своих корнях, выросли достойными и широкообразованными гражданами. Этой выставкой нам хочется показать, как государство когда-то воспитывало свою культурную элиту и как спустя сто с лишним лет русская общественность пыталась сохранить свою культурную элиту.

- Нынешние общественные организации, Координационный совет что-то делают для этого?

- Наше объединение было создано в 1995 году. В него вошли около 30 организаций, которые занимались вопросами культуры, просвещения, религиозного воспитания. Мы тогда решили, что нам необходим общий праздник, который объединил бы всех и позволил продемонстрировать таланты представителей русской диаспоры. Выбрали для него осень - логичное напоминание о пушкинской болдинской осени, то есть нашли себе место во временном пространстве. Тогда же были созданы несколько русских воскресных школ с культурологическим уклоном, в которых можно изучать русскую историю, русский язык, осваивать русское искусство.

Наши организации ориентированы на русскую культуру Литвы, традиции русского образования, православие, старообрядчество. Деятельность большинства организаций, входящих в наш совет, направлена на поддержание местной русской культуры и требует ежедневной незаметной работы. К сожалению, к этой деятельности не проявляют особого интереса ни местные власти, ни российские культурные учреждения и организации.

- Тогда что представляет собой русская община, что ее объединяет?

- В любой диаспоре есть лидеры и аутсайдеры, есть пассивные и активные. Согласно закону у нас созданы общественные организации по этническому признаку, есть этнические партии. Я считаю, что для Русской общины Литвы есть все условия для активной деятельности. Другое дело, пользуемся мы ими или нет. Если не пользуемся и предпочитаем замыкаться в стенах дома, семьи, то так тому и быть. Прошло время, когда кому-то можно было навязать свое мнение, взгляды или стиль поведения.

С другой стороны, жизнь за 20 лет очень изменилась. Молодому поколению неважно, какие условия для интеграции для него создаются, оно и так говорит по-литовски, а часто и по-польски, в зависимости от окружения. А русскую школу мы не можем сделать чисто русской еще и по другой причине. Она интернациональна по своему составу: там и белорусы, и украинцы, и армяне, и азербайджанцы, поляки, татары… Вот такой коктейль.

На этом основании многие руководители учебных заведений противятся предложениям увеличивать долю русской культуры в процессе образования. Мне же кажется, раз эти дети пришли в русские школы, значит, хотят оказаться в пространстве русской культуры.

Так почему им этого не дать? Я когда-то, работая в Департаменте нацменьшинств, разослала по всем русским и польским школам опрос с просьбой указать, сколько часов выделяется на этнокультурные программы. Больше половины русских школ вообще не отозвались, а другие насчитали всего несколько часов в неделю. Воспитание в русле национальной культуры начинается с садиков. Если малыш “заряжен” русской культурой, то он и в школе будет мотивирован.

- У нас есть уникальный Пушкинский музей, который мог бы послужить точкой опоры в духовных исканиях русской молодежи. Он выполняет такую задачу?

- Основная деятельность музея - пропаганда русского языка, литературы, творчества Пушкина. Одновременно он является памятником русской дворянской усадебной культуры. Поэтому он служит центром притяжения для тех, кому дорога русская культура. Здесь все сохранилось так, как было в усадьбе конца XIX - начала XX века, включая мебель, утварь, документы. Таких музеев, как наш, пожалуй, нет даже в России. “Михайловское” горело после отъезда Григория Пушкина несколько раз, другие мемориальные музеи тоже создавались с нуля. А у нас все подлинное, и мы очень этим дорожим. Самой усадьбе больше 150 лет. Часовне, построенной сыном Пушкина, почти 110 лет. В этом году исполняется 70 лет с тех пор, как была сделана первая музейная опись усадьбы в Маркучяй. Музей сразу включили в образовательную программу. Можно сказать, что он выполняет свою культурную миссию, завещанную Варварой Алексеевной Пушкиной – супругой младшего сына поэта.

Вторая наша задача - сохранить русское культурное наследие нашего времени, нематериальные его ценности. Собираем произведения современных русских поэтов и писателей, все, что написано о представителях русской диаспоры, русской культуре в специальных изданиях, литовской печати.

Пока все это собирается почти стихийно. Будем это богатство систематизировать, организовывать конференции, связанные с русским культурным наследием. Нам очень не хватает квалифицированных специалистов. Надеюсь, что университет подготовит для нас филологов, пушкинистов, которым можно было бы передать музей и все его сокровища.

- Интерес к творчеству великого поэта в наш прозаический век не угасает?

- Нет, наверное, таких школ, институтов, которые не приводили бы своих учеников в музей. Пик интереса приходится на Пушкинские дни летом и осенью, празднование основания лицея. Посещают музей польские школьники, которым особенно любопытен раздел, посвященный взаимоотношениям Пушкина и Мицкевича. Детям из литовских школ здесь тоже интересно. Они активно участвуют в литературном конкурсе “Мой Пушкин”, пишут прекрасные работы. Но вот что обидно: в Литву из России приезжает масса официальных делегаций разных уровней, но никто никогда не предложил им включить в программу ознакомительной поездки посещение музея. Поэтому в самой России о нас знают только музейщики.

Галина АФАНАСЬЕВА

“Экспресс-неделя” №26, 30 июня 2011 года.