О том, как Зинка спорила со мной и Кубилюсом о ценах на продукты и об исчезновении гречки. Справедливо с Кубилюсом и не очень со мной

Не ожидал, что субботнее утро принесет в семью экономическую дискуссию о росте цен на продукты. Но сам случайно спровоцировал спор, обнаружив у жены большой потенциал экономических и политических знаний, основанных на житейской мудрости.

Я удобнее устроился на диване, уменьшил громкость телека, чтобы крикнуть Зинке, колдующей на кухне, что пора мне на традиционную субботнюю рыбалку с друзьями, а она, словно почувствовав, выглянула из-за косяка и ляпнула: «А знаешь, все сейчас так дорого!».

Терпеть не могу ее экивоки. Нет бы сразу сказать, что не хочет отпускать и нечего деньги тратить на бензин и выпивку. И тут я сам себя загнал в ловушку. «Так Кубилюс же сказал, что нет причин для подорожания, - вкрадчиво-ласково произнес я, честно глядя на Зинку, но не в глаза. - Значит, все скоро подешевеет. А я еще тебе и рыбы привезу».

Зинка аж ахнула от моей наглости, окончательно вышла из кухни, чтобы на меня посмотреть. Такая забавно сердитая, в уютном переднике. «Да когда ж ты рыбу привозил?!» Я неуверенно пожал плечами, потому что нельзя было не согласиться, сказал: «Ну не везет пока, может, сегодня повезет». «Глаза себе налить как всегда повезет! – в сердцах заявила Зинка. - Они у тебя такие же бесстыжие как у твоего Кубилюса. И где ж он говорил, что подешевеет? Я новости смотрела, поняла, что на самом деле он не представляет, почему все дорожает, и пытается свалить вину на кого-то. На экономических врагов народа, что ли? Так ведь они же и паразитируют на правилах, которые вводит правительство. А теперь наш премьер боится, что твои олигархи еще будут поднимать цены. Предупреждает, что ли, чтобы не так больно было? Или даже скрытно на их стороне?» Я вздохнул, думая, что возразить. А Зинка неожиданно добавила: «Вместе с тобой?!»

Я не понял, разозлиться или улыбнуться? В принципе, говорит правильно, но почему «мои» и при чем тут вообще я? Однако ж она у меня молодец, пусть и вредина, - ей бы в Сейме работать. Она же как ловкий политик - сразу все передернула, чтобы не отпустить на рыбалку, перевела вину на меня, хотя я вспомнил о Кубилюсе всего лишь в порядке самозащиты, почти случайно, будь он неладен. И зачем я упомянул его так некстати, чур-чур меня? Но поздно. Деваться некуда. Я и продолжил вынужденно: «А что? Он же премьер, ему отвечать за народ. Знает что говорит. А ты в макроэкономике не смыслишь».

Я не был уверен, правильно ли применил слово, но подумал, что оно замысловатое, одурманит Зинку, и она уйдет на кухню. Получилось наоборот, словно бес в нее вселился. От премьера что ли? «Макродурономика! – почти выкрикнула Зинка, это было на нее не похоже. - Бестолочь ты вместе с ним! Он также заботится о народе, как ты о рыбе, которую уже много лет никак не довезешь до дома! Ничего он не знает или специально морочит голову. Пока, что ни сделает правительство, все хуже. Вот даже гречка пропала!»

Зинка зло посмотрела на меня, как будто в отсутствии гречки виноват я, и грозно спросила педагогическим тоном: «Ну так где гречка? Даже Кубилюс не знает! А нет ее в магазинах! Чтоб твои олигархи подавились ею!» «Так рынок же», - виновато промямлил я, как бы оправдываясь за гречку и Кубилюса, но на самом деле лихорадочно раздумывая, как бы побыстрее сбежать от этого разговора, и лучше бы – на рыбалку. Но ничего не придумывалось. Зинка словно пригвоздила меня к дивану своим грозным взглядом.

«Вот ты со своим Кубилюсом, - начала она и почему-то в этот миг хохотнула, а я обреченно подумал – «Опять «с моим», но не стал прерывать. - ...в рынке ничего и не смыслите. Потому что рынок это конкуренция. Когда я иду в магазин или на базар, а разные продавцы предлагают да ту же рыбу, или яйца, или гречку, да что угодно, и я выбираю где подешевле, чтобы семейство накормить. А у нас даже базара нормального сейчас нет – все равно как большие магазины, и цены почти у всех одинаковые, словно в сговоре. И это рынок?!»

Зинка грозно-торжествующе, словно разоблачив, посмотрела на меня и продолжила: «Вот ты со своим любимым Кубилюсом и сделал так, что все предлагают только подороже, а не подешевле, и люди уже боятся как во время войны и сметают с полок что нужнее. Это же ужас. Ты мне про капитализм и рынок, а я тебе про ожидание войны. Экономической пока что. Вот гречка и пропала. Она и так уже почти вдвое подорожала, а ее все равно вымели с полок, потому что законы твои рыночные кем-то ловко нарушены. Уж не Кубилюсом ли? Или мировыми масонами какими? Но мне все равно, кто это делает ради своей выгоды. Они и есть враги. А гречки нет, и все продукты дорожают. А если бы законы не были нарушены, то полки ломились бы от гречки, а каждый скрытый олигарх через своего продавца скулил бы, чтобы я купила у него пачку, а не у другого. И он зависел бы от меня, а не я от него».

Вообще-то, спорить не о чем, потому что я был согласен с Зинкой и даже с удовольствием смотрел на нее, как на академика экономической академии, почти не обижаясь на возложенную на меня вину за беды в государстве и пропавшую гречку. Но хотелось на рыбалку, и эта навязчивая мысль не отпускала. Я, правда, безуспешно попытался отогнать ее, поскольку Зинка уже почти убедила не ехать, но пока не вышло, и я продолжил защищаться: «Ну, все же... Процессы в макроэкономике... Медленно все. Придет время...» Зинка упредила очевидный вывод и прервала. «У нас обещанного даже не три года ждут, а двадцать. Все ожидаем у себя европейского счастья. Вон, соседи не дождались, туда и уехали. А что у нас? Про атомную станцию что говорили? Закроют, и электричество почти не подорожает. Подорожало. Про бензин что говорили? Продадим завод не русским и все будет в ажуре. Так ты теперь за это и расплачиваешься, высасывая из нашей семьи кровь, чтобы заправить свой ржавый «Опель» и залить глаза на рыбалке. Не нужна мне твоя рыба, которой и не бывает! Иди лучше, почисти рыбу, которую я с базара принесла. Так вернее. Дорогая, между прочим. Как раз потратила деньги на твой бензин...»

Зинка усмехнулась с победным видом, но тут же ее усмешка превратилась в приветливую улыбку, и она так ясно, приятно узнаваемо глянула на меня, будто и не было у нее никакой злости. Обхитрила, почему-то с удовольствием подумал я, окончательно расплавился и ответно улыбнулся. Желание ехать на рыбалку упало до минимума, я поднялся с дивана и почти уверенно шагнул в сторону кухни...

Егор БУРЧАЛОВ.