Что опасней слухи или покушение на свободу слова?

Слухи как смертельное оружие
Не так давно в Литве распространилась информация о том, что латвийская госбезопасность ведет борьбу с распространяемыми журналистами и экономистами слухами об экономическом кризисе - за сведения о банкротстве банков, девальвации национальной валюты и незавидном положении в финансовой системе Латвии им грозит уголовная ответственность.

Литовская госбезопасность заинтересовались жительницей Вильнюса, рассылавшей СМС, но за распространение слухов девушка получила только предупреждение. Может, тут свою роль сыграл тот факт, что явных разговоров о возможном банкротстве конкретного банка больше не слышно, распространяются только мелкие слухи о грозящем несчастье, чаще всего надуманные.
А безопасность латышей наступает на пятки всем, кто только вслух упоминает о кризисе. Правозащитники говорят, что латвийская безопасность ходит по лезвию бритвы - ей недалеко осталось до ограничения свободы слова, а это намного более опасно, нежели угроза финансовой стабильности государства.
Судебная практика Европейского суда по правам человека и Конвенция по защите прав и основных свобод человека защищает не только лицо, распространившее достоверную информацию, но и лицо, распространившее не совсем точную информацию, но делает это совершенно честно, не злоупотребляя (так что если кому-то показалось, что крупному банку через три дня наступит конец, и оно распространило эту новость в кругу родственников, проживающих по всей Литве, а те в свою очередь рассказали об этом своим соседям, а те - своим родственникам и т.д., а после этого банк понес громадные убытки, то человек фактически может быть оштрафован за это. Кстати, стоимость такого слуха в Литве - 600 млн. литов, не считая ущерба, понесенного частными лицами, прервавшими договор о срочном вкладе).
Право выражать свое мнение относится и к приукрашиванию фактов (определенной степени гиперболизации). Значит, если лицо честно выражает свое мнение, даже если это мнение несколько резкое, а экономические прогнозы мрачны, он находится под защитой статьи 10 Европейской конвенции по защите прав и основных свобод человека.

Нанесение вреда государству - наказуемо

Конечно, если стимулом к распространению информации является желание нанести вред государству или посеять панику, то можно говорить об уголовной ответственности. Но в таком случае это должно быть распространение конкретной информации, а не мнения, цель должна быть четко выражена, причем преднамеренно. Так что в таких обстоятельствах и распространители злостных слухов могут чувствовать себя достаточно безопасно. Словом, юристы совершенно бесплатно "продиктовали" прессе и обществу, какой тактики необходимо придерживаться, чтобы к вам не приклеили ярлык распространителя ложной информации.
Так что, если кто-то захочет действительно навредить финансовой стабильности Литвы или конкретным финансовым учреждениям, выберет какую-нибудь "невинную овечку", которая разнесет новости по всей Литве и останется фактически ненаказанной - просто воспользовавшейся свободой слова, потому что в соответствии с нашей правовой системой к мнению не применяются "критерии правды" - мало ли что человеку может показаться?

Против слухов оружия нет

Поэтому слухи - это смертельное оружие даже в том случае, когда против них нет противоядия, потому что механизмы их распространения таятся в самой человеческой природе.
По словам исследователей слухов, люди охотнее доверяют отрицательной, нежели положительной информации, несмотря на то, что их соотношение может быть 100 к 1. Проще говоря, они больше доверяют не уверениям ста экспертов в том, что нашей банковской системе ничего не грозит, а шепоту коллег о том, что одному из банков пришел конец.
К тому же отрицательная информация распространяется значительно быстрее. И третья черта - распространители слухов чувствуют себя значимыми, потому что владеют "тайной", особой информацией, недоступной прочим…
Так что слухи как оружие могут использоваться в самых различных ситуациях - и чтобы очернить человека, и чтобы повлиять на политическое и финансовое положение страны. И против них нет противоядия - не спасает даже достоверная информация и "запущенные в противоположном направлении" слухи. Кто может себе представить распространение слуха о том, будто у одного из банков удивительно хорошее положение или о том, что "Петр - очень хороший человек"? Значит, и финансы государства, и репутация каждого из нас по сути зависят от того, сколько совести осталось у любителя распускать ничем не обоснованные слухи…
Конечно, надо различать две вещи - слухи распространяются и естественным образом (ибо человек не совершенен), но их могут распространять и специалисты - с определенными намерениями. Скажем, тем, кто любит детективы, прекрасно известна такая ситуация: сначала преступник распространяет слухи, будто некто очень плохо выглядит и ведет себя как-то странно, а потом сталкивает его с крыши, инсценируя самоубийство.

Сначала слухи, потом факты

Подобное произошло и в Латвии - о том, почему зашевелилась служба ее безопасности, нам сказали не всю правду: слухи о возможной девальвации лата и гиперболизированные предупреждения аналитиков о дефиците текущего счета раздались прежде, чем произошли какие-либо перемены.
Страны Балтии о грозящем им дефиците текущего счета предупреждались не раз. В стремительно развивающихся небольших странах это не редкость. Дефицит текущего счета в странах Балтии покрывается за счет вливаний иностранного капитала (особенно значительна та часть иностранного капитала, которая предназначена для банковских займов). С другой стороны, страну стесняют обязательства удерживать стабильный обменный курс валюты и низкую инфляцию.
Поэтому следует отличать слухи от аналитических заметок, нагнетание страстей от мнения эксперта. А правоохранительным органам надо обладать соответствующей квалицикацией, чтобы, пытаясь оградить общество от необоснованных слухов, случайно не "придавить" свободу слова. А вместе с ней и демократию.
Теодора Рашимайте, журналист "Экспресс-недели"