Повилас Гилис: “Моя миссия - защитить беззащитных”

В Cейме прошла пресс-конференция партии “Путь смелости” под названием “Жива ли гарлявская девочка?” О том, почему вдруг возник такой вопрос, о загадочных смертях фигурантов этой истории, связанной с “педофильским скандалом” и двойным убийством в Каунасе, о таинственном исчезновении свидетелей, а также об угрозах, из-за которых Литву была вынуждена покинуть сестра Д.Кядиса Неринга Вянцкене, рассказывает парламентарий, профессор Повилас ГИЛИС.

Сначала напомним перипетии гарлявской трагедии (Гарлява - пригородный район Каунаса). Драсюс Кядис, предприниматель из Каунаса,токоло пяти лет назад опубликовал в Интернете открытое письмо, в котором обвинил правоохранительные органы Литвы в том, что те не стали рассматривать его многочисленные обращения в прокуратуру по поводу растления его дочери. Он обвинил в педофилии бизнесмена Андрюса Усаса - друга его бывшей жены, матери девочки Лаймуте Станкунайте, и судью Йонаса Фурманавичюса. Саму Станкунайте и ее сестру Виолету Нарушявичене Кядис обвинил в сводничестве: по его версии они сдавали своих малолетних дочерей богатым дядям на утеху. В качестве доказательства он разместил в Интернете видео рассказ своей дочери о том, что творили с ней эти дяди. Но и после этого расследование дела не продвинулось. А осенью 2009 г. в Каунасе были убиты Й.Фурманавичюс и В.Нарушявичене. В убийстве заподозрили Кядиса. Его объявили в розыск, но вскоре нашли мертвым на берегу Каунасского моря. Затем неожиданно утонул в луже Андрюс Усас. Дочь Кядиса, которую воспитывали его родители, насильно забрали у них с помощью полиции и передали нигде не работающей матери Л.Станкунайте. Против Неринги Вянцкене возбудили дело, обвиняя ее в сопротивлении полиции при изъятии племянницы, оскорблении судей, злоупотреблении ролью опекуна и т.д. - всего по шести пунктам. Усаса суд посмертно оправдал...

- А Неринга Вянцкене буквально бежала из страны. Что, на ваш взгляд, толкнуло ее на такой шаг?

- Ее поступок мне понятен: я углублялся в эту историю и вижу, что фундамент правосудия в ней строится на главном постулате, что Кядис - убийца. Но хотя это не доказано, на этой основе делаются дальнейшие предположения: мол, если педофилии не было, а Кядис- убийца, то кто был с ним рядом? Ага, - сестра. “Летувос ритас” начинает распространять версию, что Вянцкене - организатор всего. То есть, создается общественное мнение, будто Кядис - убийца, а Вянцкене - организатор. Не остаются без внимания и сторонники Вянцкене из фракции “Путь смелости”, защищающие ее, в том числе и я. Подразумевается, что и они косвенно виновны. У меня была информация, официально не подтвержденная, что существовал план сразу после аннулирования юридической неприкосновенности Вянцкене арестовать ее возле Сейма.

Подчеркиваю: когда были подозрения в отношении других членов Сейма в совершении гораздо более серьезных проступков, прокурор никогда не просил санкцию на арест. Асейчас при, по моему мнению, сфабрикованных обвинениях им нужна такая строгая мера.

Я был членом комиссии Сейма по расследованию действий полиции при отъеме дочери Кядиса у бабушки и дедушки в Гарляве. Почему нам и другим членам Сейма, которые должны были голосовать по вопросу лишения Вянцкене иммунитета из-за обвинений ее в сопротивлении полиции и других незаконных действиях, не показали съемки того, как это происходило? Боялись показать, что против Вянцкене, имеющей юридическую неприкосновенность, была применена физическая сила, то есть была нарушена конституционная норма, запрещающая применять силу против парламентария?!

Мы можем положительно или отрицательно оценивать того или иного политика, но пока парламент не лишил его иммунитета, у него есть эта неприкосновенность. Почему убрали из дома всех людей, даже старого Кядиса и Кядене - родителей Драсюса? Они были изъяты из дома как посторонние, но ведь они там хозяева?!

Я отвечу, почему: потому что в случае судебного разбирательства они стали бы свидетелями. А зачем нужны свидетели? Запись не показывают, свидетелей нет, то есть они есть, но только с одной стороны. И мне, и моим коллегам, и самой Неринге Вянцкене было понятно, что та сила, которая хочет доказать, что педофилии не было, и которая манипулирует всеми процессами в этом деле - даже политическими, хочет как-то изолировать ее. Она понимала - брат убит (а я видел фото: он действительно убит - это мое мнение. Избитое лицо, нога, сломанная выше колена, что еще тут можно предположить?), с Усаса сняты обвинения. Почему это было сделано? Для того, чтобы убедить общество, что педофилии не было. Вот такая огромная машина работает - средства массовой информации, так называемое правосудие и большая группа парламентариев - 80 человек, которых я называю черным списком Литвы, проголосовавших за лишение иммунитета.

- Раз вы так их оцениваете, то как считаете, почему они так поступили?

- Или они действительно не понимают серьезности ситуации, или, как бы это выразиться помягче, участвуют в процессе, цель которого как-то изолировать и если не физически, то морально, психологически уничтожить Нерингу Вянцкене.

Посмотрите, что случилось: уже нет в Литве Лаймуте Станкунайте, уже нет дочери Кядиса. Мы спрашиваем руководителей нашей пра-
воохраны: скажите, правда ли то, что сообщила в “Летувос ритасе” журналистка Лавасте, что Станкунайте с дочерью уехали из Литвы? Ни слова в ответ. Я критически отношусь к разным системам и не вижу идеальных политических систем и систем правосудия, но в нормальной стране такое было бы невозможно: нет девочки - участницы резонансного дела, которое взволновало всю страну, а у нас искусственная тишина. Общество хочет получить информацию о том, что происходит с участниками этой истории, но наши политики, министры, прокуроры, комиссары не могут объяснить, что произошло. Почему?

Посмотрите: не осталось ни одного свидетеля этой истории педофилии - ни одного! Но есть еще борец, желающий установить истину, - Вянцкене и стоящая за ней фракция. Но из нее, да и из нас тоже хотят сделать преступников. Особенно это заметно в отношении Вянцкене, ведь она очень активно добивалась справедливости в деле своего брата, боролась за его дочь - свою племянницу. По-моему, все эти обвинения в ее адрес сфабрикованы. А если не сфабрикованы, то пусть покажут видеозаписи изъятия девочки из дома Кядисов. Версия, которую сегодня выдвигают гонители Вянцкене о том, что Драсюс Кядис - убийца судьи Фурманавичюса и сестры Станкунайте Нарушявичене, рушится. У меня есть своя версия на этот счет.

Я понимаю, что Кядис, когда узнал, что его дочь сексуально используют, был потрясен. Я понимаю его как отца: он стал искать справедливости и не нашел ее. Он, конечно, как обиженный человек был очень эмоционален, но кто в его ситуации, когда дело касается твоего ребенка, вел бы себя менее эмоционально? Моя версия такова: судья Йонас Фурманавичюс и Виолета Нарушявичене в этот момент стали представлять опасность для клана педофилов. И этот клан специально сделал все так, чтобы подставить Кядиса, представить все так, как будто убийцей был он. Может быть, все было и не так, но почему-то эту версию даже не рассматривают! На самом деле есть две версии - версия прокуроров и моя и моих единомышленников, которых, кстати, немало. Но идет такая мощная манипуляция общественным сознанием, что немалому количеству людей уже промыли мозги: мол, если Кядис - убийца, то, может, и сестра как-то замазана, может, и Гилис как-то замешан?

- В принципе, видно, что вас и ваших единомышленников пытаются представить как этаких маргинальных политиков. Это так?

- Да, нас пытаются объявить маргинальными, чтобы как-то запачкать, связать с этими убийствами. В демократическом государстве такое было бы невозможно: оппозицию, то есть людей, которые никого не обвиняют, а только задают вопросы, на которые, кстати, никто не хочет отвечать, пытаются представить дураками, маргинализировать. Я слежу за комментариями к своим статьям и вижу, что на моей стороне много людей. Однако нередко вижу и такие комментарии: ну, я думал, что Гилис умный человек, но теперь я так не думаю - с кем, мол, он связался. То есть в какой-то мере эта агитация срабатывает. А на самом деле Гилис связался с людьми, которые ищут справедливости.

- Если полиция знает, где находится Неринга Вянцкене, а появлялись утверждения, что она в Чикаго, то ей угрожает экстрадиция в Литву?

- Если они знают, как они заявили, что она не в Литве, то зачем в местных комиссариатах полиции в разделе “Их разыскивает полиция” вывесили ее фотографию? Зачем ищете в Литве, например, в Ново-Вильне, если знаете, что ее здесь нет? Думаю, что это часть их плана по развенчанию положительного образа Вянцкене - с помощью таких ходов легко посеять негативное мнение о человеке, которого разыскивают как преступника. Я очень не хотел вмешиваться в эту историю, но видел, насколько прогнила наша правоохранительная система, да и политическая тоже. Почему 80 парламентариев, в том числе и мои бывшие соратники социал-демократы, не стали смотреть видеозапись штурма дома Кядисов? Могли бы в закрытом помещении посмотреть, как там все происходило: нес ли адвокат Станкунайте дочь Кядиса? А он ее действительно нес (посмотрите, в YouTube полно видео), но нам говорят: нет, не нес. Это как будто мелочь, но ведь по закону он не имел права притрагиваться к ней! Мать могла, а он нет. Обращаю внимание, что ни один полицейский не дотронулся до нее, а адвокат нес! Эта мелочь показывает, как нас наглым образом обманывают. Зачем? Очевидно, есть мотив, и он очень серьезный.

Гибель людей и судьба ребенка - это не только трагедия нескольких семей, это трагедия всей страны. Она высвечивает страшную вещь: если даже семья судей не может защитить дочь своего родного человека, то что говорить о простом человеке из Ново-Вильни или Зарасай! Они беззащитны: кто защитит этих людей?! Моя миссия - защитить их по мере моих возможностей.

Что касается экстрадиции Вянцкене в Литву, то мой соратник Валдас Василяускас сказал: правоохрана будет искать ее так, чтобы не найти. Экстрадиция - это шаг, когда просят другую страну выдать человека, совершившего серьезное преступление. Но Вянцкене серьезных преступлений не совершала: в этом деле сильна политическая подоплека. Им невыгодно привозить ее сюда - экстрадиция не приведет их к успеху по двум причинам: они должны будут представить материал о серьезных преступлениях Вянцкене. Поэтому они не просят экстрадиции, они говорят, что ищут место ее жительства. Тем временем пресса готовит нас к мысли, что она серьезный преступник. Но судить придется не по газетным статьям журналистов, а исходя из серьезного фактического материала. Есть здесь и политический элемент: многие боятся, что Неринга может принять участие в президентских выборах. А это для них риск - она всем известна, она борец за справедливость и, несмотря на всю эту пропаганду, может выйти победителем. А это разве не политика?

- Находят ли действия вашей партии поддержку в обществе?

- На борьбу с партией “Путь смелости” были брошены огромные силы, которые пытались разрушить ее изнутри: в нее инкорпорировали своих людей. Снаружи социологи прогнозировали, что мы не соберем и 1%, а мы собрали восемь (!), хотя нам говорят, что на самом деле даже больше. Потом через месяц эти же силы опять заговорили о том, что нас поддерживает лишь 1% граждан. Им вторили политологи, сравнивавшие наше влияние с партией Вагнорюса, которую никто сегодня не видит, а у нас тем временем появилась даже парламентская фракция. То есть огромные силы работают над тем, чтобы приуменьшить наше влияние и принизить нас в глазах избирателей.

Вот недавно я написал статью, под которой было полторы тысячи комментариев - конечно, не все в мою пользу, но удивляет реакция: ведь рядом - статьи, под которыми не больше пятидесяти комментариев. Та же ситуация и с публикациями моих коллег: напишет Матулявичюс, Василяускас - люди читают. Как только Неринга покажется - сразу десятки камер. Значит, людям интересно, что мы говорим, - не все они за нас, но и сторонников у нас немало.

- Что это за силы, на ваш взгляд, обладающие такой мощной властью?

- Я думаю, что есть системная сила, которая управляет и манипулирует этим процессом. Я слышал мнение, что на самом деле это организованная педофилия, но трудно утверждать. Хотя очевидно то, что это организованная сила, имеющая стратегию. И ее стратегия заключается в том, чтобы не осталось никаких свидетелей, а борцы были морально или финансово уничтожены. Родителей Вянцкене уничтожают финансово - их, пенсионеров, заставили платить несколько тысяч литов штрафа, на саму Вянцкене наложен штраф в несколько десятков тысяч литов. Они рассуждают так: не можем уничтожить физически - уничтожим финансово. Зачем же потом задавать вопрос, почему уехала Вянцкене? Повторяю: в ее адрес прозвучали реальные угрозы - угрозы не только здоровью, но, может быть, и жизни.

Вообще-то в этой истории погибло не четыре-пять, а, возможно, и двенадцать-тринадцать человек. Мы спрашиваем об этом, но никто из политиков этим не интересуется, никакой из органов правосудия этот вопрос не исследует. Возможно, это неправда? Так опровергните ее, скажите, что вы исследовали эту версию, все живы-здоровы, никто не совершал самоубийства, никого не отправили в психушку, как это утверждают люди. А люди уверяют, что был свидетель убийства Фурманавичюса, что были свидетели, которые видели, как на берегу Каунасского моря из машины выбросили тело Кядиса. Я не могу доказать эти вещи, но вопросы у меня есть, и я их могу задавать. Есть у меня вопрос и почему умер Усас? Кядиса ведь уже не было? Должно быть логическое объяснение, кто же поверит, что он утонул в луже на обочине!

- А вот недавно умер еще один свидетель - друг Кядиса Жилюс, который именно в то время должен был начать говорить…

- Тоже вопрос: информация о его смерти весьма противоречива. В нормальной ситуации ответственные лица должны были бы прилюдно сказать, что случилось с Жилюсом - люди имеют право знать о человеке, являющемся частью этой истории. Однако циркулируют две версии - якобы он умер от хронической болезни внутренних органов или от сепсиса, который, кстати, можно и устроить. О какой демократии мы говорим - в демократической стране такого не может быть: общественность должна быть информирована по таким вопросам. Но вместо этого они закрывают все окна и двери, чтобы никакая информация не просочилась. Только что я прочитал интервью с председателем парламентского Комитета по праву и правопорядку Юлюсом Сабатаускасом, которому задали вопрос, где находится дочь Кядиса? Он тоже закрыл все окна и двери.

- А где находится еще один важный свидетель - дочь Нарушявичене?

- Мы тоже задаем этот вопрос, но не получаем ответа, так же как и на вопрос, где дочь Кядиса? Когда журналист Лавасте пишет в “Летувос ритасе”, что в деле осталась только одна живая свидетельница (очевидно, имея в виду Станкунайте), а дальше сообщает, что Станкунайте покинула “могилу своей дочери”, мурашки бегут по коже: я не поверил своим глазам, когда увидел это по телевизору. Специально посмотрел еще раз в YouTube - там она повторяет это дважды. Так жива ли дочь Кядиса? Живых свидетелей должно быть по меньшей мере трое: Нарушявичюте, Кядите и Станкунайте. Возникает вопрос, что имела в виду Лавасте, говоря про могилу, а также откуда у нее информация?

Меня, члена парламентской комиссии по расследованию этого дела, незаконно лишили права на получение информации о нем, а у журналиста газеты такое право есть - абсурд? А разве нельзя было организовать встречу Станкунайте и ее дочери с моральными авторитетами Литвы - что в этом плохого? Они могли бы сообщить общественности, что девочка жива, мать держится хорошо. Но в нашем обществе мнение общественности ничего не значит.

- Интересы Станкунайте, которая никогда не работала, представляет самый дорогостоящий адвокат Литвы...

- Кто оплачивает его услуги? Этот вопрос мы задавали не раз, но на него никто никогда не ответил. Есть и еще один вопрос, на который нет ответа: от кого так оберегают Станкунайте, если Кядиса уже нет в живых? Зачем ей выделена государством специальная охрана? У меня свой ответ – они изолированы для того, чтобы не сболтнули лишнего, не сказали того, чего “не надо говорить”.

Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ

По мнению Гилиса, Кядис был убит, хотя правоохранительные органы и эксперты утверждают иное.

“Экспресс-неделя” №37, 12 сентября 2013 года.