Чесловас Язерскас: "Не надо гипнотизировать кризисом!"

В списке претендентов на президентский пост появилось имя бригадного генерала запаса Чесловаса ЯЗЕРСКАСА. Пожалуй, это самый необычный кандидат. Впервые военный такого уровня решил побороться за высший государственный пост.

(“Экспресс-неделя” Nr. 13 # 26 марта 2009 года)

Помню его еще с 60-х - как спортсмена. Это был легендарный борец, на которого с завистью глазели мальчишки. Трехкратный чемпион мира по самбо. Не сосчитать наград по дзю-до, вольной и классической борьбе. После восстановления независимости Литвы его имя было связано с бригадой "Гяляжинис вилкас" ("Железный волк"). Он был первым ее командиром. Потом занимал разные посты. Недавно ушел в запас. И вот - на пороге новой карьеры.
- Чесловас, что вас подвигло пойти в политику?
- Вспоминаю начало 90-х, первые дни нашей независимости. Мы мечтали, говорили с ребятами о том, как будем жить, как все будет хорошо. Будущее казалось светлым, прекрасным. А вышло не так.
- А как? Каким вы его представляли?
- Ну уж не таким. Никогда не думал, что доступные всем стадионы, бассейны исчезнут, а вместо них появятся торговые центры. Что наши деды и отцы не смогут достойно жить. Они всю жизнь работали, строили завод в Мажейкяй, эти электролинии, оказавшиеся в частных руках, города, дороги, а остались ни с чем. Моя мама получает пенсию, на которую невозможно прожить. Но у нее все нормально, потому что я помогаю. А что делать тысячам тех, кому не могут помочь? Людям необходим президент, который будет отстаивать их интересы, а не покрывать дела элиты.
- Какие? Что вы будете делать, если вас изберут? Вы же генерал. Поставите всех под ружье?
(Смеется)
- Ну, не так, но порядок не помешал бы. Уж точно дисциплина нужна в государственном секторе. Говорят, у президента мало полномочий. Неправда. Он назначает своими декретами людей на должности, а где контроль? Нет! Пусть они отчитываются. И не только перед президентом. Или посмотрите, как некоторые специалисты морочат нам голову этим кризисом, словно заклинания произносят слова "макроэкономика", "микроэкономика", "монетарная политика", "фискальная". Надо не гипнотизировать, а принимать честные меры - для людей. Ведь если сравнить Литву с теми странами, где кризис почти не коснулся населения, то выяснится: наши антикризисные меры направлены на сохранение крупного капитала.
Как военный я подхожу к решению кризисных проблем с точки зрения науки о безопасности - военной, экономической, демографической, информационной и т.д. Не сам по себе кризис опасен, а его глубина, и сразу нужно определяться, как из него выходить, с какой скоростью. Не надо быть экономистом, чтобы понять: для выхода из кризиса необходима совместная работа всего общества. И контроль, отчет - да, в том числе как в армии.
- То есть у вас есть план?
- Конечно. Я же генерал, пусть и запаса (смеется). Сейчас как раз идет техническая работа по детализации плана и формированию команды.
- Кто в ней? Вы же "самовыдвиженец", но в одиночку такие решения, наверное, не принимаются.
- Я советовался с друзьями, офицерами запаса. Мы видим, что происходит в стране, они-то и рекомендовали мне участвовать в выборах.
- То есть в каком-то смысле вы военный выдвиженец?
- Ну, только в духовном. Военные не имеют права заниматься политикой. Последняя моя должность - советник министерства охраны края. Я не мог идти в политику. Но ветераны Вооруженных сил Литвы не могут спокойно смотреть на происходящее. А вот начальник моего избирательного штаба - гражданский человек, сигнатар Акта независимости Роландас Паулаускас.
- Кстати, о духовности. Вам не кажется, что в последние годы заметно ее резкое падение? Вот даже молодежь избегала призыва в армию, пока он был. Это ведь дурной признак.
- И еще какой! И это тоже надо менять! Когда мы создавали вооруженные силы независимой Литвы, был конкурс на место рядового - столько юношей желало отдать долг. Но что-то изменилось...
- Что и когда?
- Когда? Очень тяжело определить. А что?.. Вот уже 19-й год нашей независимости, а у меня возникло ощущение, будто 11 марта дали отмашку флажком: кто быстрее разбогатеет. И все помчались за деньгами. Выше денег ничего нет. Но мы же не за это боролись.
- А за что? Чем плохо материальное благополучие?
- За свободу. Это святое понятие. Я не против материального благополучия. Но стремление заработать не должно губить уважение к человеку. Независимость - это ведь не свобода от моральных устоев.
- Как вы пришли к борьбе за независимость?
- В литовских семьях, особенно в деревнях, хранилась память о той, свободной Литве. В детстве я каждое лето проводил в деревне. Сам-то ведь сельский парень, родился в Лаздийском районе в деревне Микалинос. Родители уехали в Каунас, чтобы избежать ссылки. Старики не трогались с места из-за земли, не хотели ее бросать. Их и ссылали. Там ведь лесные места, много озер, было сильное сопротивление советской власти.
- Ваши родители помогали "лесным братьям"?
- Все было. Знали их и общались. Половина моих родственников была сослана в Сибирь. Не все вернулись. Первые официальные трудодни у меня начались в 14 лет в деревне у моего родственника, вернувшегося из ссылки, - кузнеца. Это был муж сестры моей матери. Он много рассказывал. До сих пор у него во дворе национальные реликвии - железный волк, башня Гядиминаса, скульптура Дарюса и Гиренаса. В такой атмосфере я и воспитывался.
- Но ведь в той партизанской войне от рук "лесных братьев" погибло много невинных людей...
- И от рук НКВД тоже. Все было очень сложно. Это была трагедия. Но не мы принесли ее на нашу землю.
- Если вы воспитывались в таком духе, то как стали советским офицером?
- Когда начался процесс Возрождения, в моей душе все встало на свои места. Важнее оказалась свобода. А в офицеры попал из-за спорта. Сначала занимался легкой атлетикой. Мой тренер Станкявичюс дал мне всестороннюю физическую подготовку. Затем я увлекся вольной борьбой. Тренер Лаймис Рачис научил не только приемам, но и борьбе.
- Тактика, стратегия поединка?
- Конечно. Некоторые тренеры учат только приемам. А Рачис научил тому, что пригодилось и в жизни, в том числе в военной сфере. Но я не стремился служить. Призвали на срочную службу. К тому времени я добился хороших результатов в борьбе. Специально отбирали спортивных юношей. Попал в воздушно-десантные войска СССР, вскоре стал чемпионом. Был сержантом, прапорщиком, младшим лейтенантом. Окончил в Рязани десантное училище. Заведовал в одной из частей учебной дивизии боевой и физической подготовкой. Штаб стоял в Гайжюнай. Перед распадом СССР стал капитаном. И тут начались известные события.
- Так как вы стали бороться с советской властью и превратились в одного из ведущих военных специалистов независимой Литвы? И как стали генералом?
- Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, но плох тот генерал, который не помнит, как был солдатом. Надо вспомнить 88-й год. В Литве как раз начались митинги "Саюдиса". Они всколыхнули сердце. Я все вспомнил. Вообще-то и не забывал. И тут начальник милиции Каунасского района Руткаускас познакомил меня с Аудрюсом Буткявичюсом. Он мне понравился - молодой, энергичный, активный сторонник независимости Литвы. Я получил предложение дежурить во время митингов, чтобы не было провокаций, а участники не нарушали порядок. Дежурил. Между прочим, в свободное от службы время.
- Ничего себе! Офицер советских десантных войск на митингах Возрождения! Вас в КГБ или в военную контрразведку не таскали?
- Ну так я и говорю. С этого все началось. Возникли неприятности. А что мне делать? Я не могу поступить иначе. Это мой народ. В общем, сначала я написал заявление о выходе из КПСС...
- Представляю, что началось!
- Да. Был скандал. Я спрашивал: "Ну почему первый секретарь ЦК компартии Литвы Альгирдас Бразаускас может выйти из КПСС, а я нет?!" Ответа не получал. А тут меня еще Аудрюс все время подначивал...
- Перетягивал на свою сторону...
- Это было нетрудно (смеется). И все же внутренняя армейская дисциплина удерживала. Но начали таскать в спецслужбы, давить. И я послушался совета Аудрюса, написал рапорт, в котором заявил, что моя служба несовместима с происходящим в Литве. Надо сказать, комдив, наш полковник, был хороший человек. Он все понял. Ушел я без скандала. Отказался от военной пенсии - пошел на принцип.
- То есть вы планировали продолжить военную службу в независимой Литве?
- Мы говорили с Аудрюсом о нашем будущем, но что можно было планировать? Мало ведь объявить независимость - нужно ее отвоевать. Еще существовал Советский Союз. А войска стояли в Литве. Все очень зыбко и опасно. Но мы не могли поступать иначе. 11 марта 1990-го Верховный Совет восстановил независимость. А 25 апреля был создан Департамент охраны края и его директором назначили Буткявичюса. И первый же приказ, который он издал, предписывал мне создать военно-технический спортивный клуб.
- А, это такое прикрытие, чтобы не обвинили в создании незаконных вооруженных формирований?
- Зато все по закону СССР. В стране ведь были такие клубы. Конечно, все понимали, в чем дело. Поэтому ребята, которые к нам пошли, проявили смелость. Многие сейчас полковники, генералы. А тогда никто не знал, чем все закончится. Но верили. Председатель каунасского горсовета Гинтарас Пукас написал нам устав клуба. Мы начали дежурить - охраняли вот ваш дом печати, архивы. Пошили тогда первую униформу - красивую, черную. Купили карабины.
- Оружие? Имели право?
- Да. По закону СССР эти клубы имели право на такое оружие.
- Ну а "Железный волк" когда возник?
- Сначала была первая присяга - 23 ноября 1990 года, в Каунасе. Тогда же создали две роты - охраны и почетного караула.
- По законам СССР это уже были незаконные вооруженные формирования. Наверное, вам грозил Горбачев, требуя их распустить?
- Да. Но мы жили по своим законам. На осень 91-го Верховный Совет назначил первый призыв. Я сказал Аудрюсу, что надо подготовиться. Сформировали учебное подразделение. Надо сказать, парни шли не просто служить. Они были готовы воевать, ведь еще стояли советские войска.
- И вы смогли бы оказать сопротивление?
- Мы готовились. В любом случае так просто не сдались бы. Но главным принципом в тот период было ненасильственное сопротивление. Его проповедовал Буткявичюс.
- Да, он рассказывал мне в одном из интервью, что этой технике его обучил профессор Джин Шарп в американском институте Альберта Эйнштейна, куда он попал перед событиями...
- Наверное. Но и председатель Верховного Совета Витаутас Ландсбергис тоже был сторонник этой идеи. Мы его тогда очень уважали.
- А если бы начались реальные военные действия, что бы вы делали?
- У нас был план. И слава Богу, что его не пришлось реализовать. Потом в 92-м был второй призыв. Создали десантную военно-полевую бригаду. Я стал ее командиром. Готовились как следует к уличным боям.
- Ага, вот и часть плана.
- Да, мы были готовы к уличным боям, а вся территория Литвы находилась в зоне ответственности добровольческих подразделений. Ну и 6 июня 92-го нашей бригаде присвоили имя "Гяляжинис вилкас". Командовал до 94-го, пока не уехал в Москву - в Академию генерального штаба России. Потом окончил оборонный колледж НАТО. В 2006-м мне присвоили звание генерала. После академии был назначен генеральным инспектором Вооруженных сил Литвы.
- Окончили академию в Москве, но с Россией у Литвы отношения не очень...
- Это сейчас так, чего, кстати, я не одобряю. У меня диплом с двухглавым орлом. На нашем факультете обучались и натовские офицеры.
- Наверное, для того, чтобы выведать военные секреты России.
- Теперь вы смеетесь... Но серьезная военная наука нужна всем. Со мной в группе учились офицеры из Германии и Венгрии, на факультете были и поляки, болгары, многие другие. Фактически все после академии заняли высокие должности в своих армиях.
- А вот если вы будете избраны президентом, то какие отношения с Россией выстроите?
- Черчилль однажды сказал о том, что нет вечных врагов и вечных друзей, но есть вечные интересы государства. Если ориентироваться только на исторические обиды, то как жить? Япония сейчас союзник США, а ведь были атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки...
- У вас к прошлому отношение неоднозначное?
- Конечно. Это была жизнь. Было и плохое, и хорошее. Разве русские несут ответственность за беды, которые принес сталинский режим, за ссылки, расстрелы?
- Вы из Каунаса. Иногда приходится слышать, что в этом городе силен дух национализма, а русских там особенно не любят.
- Что за ерунда?! Мы жили в Петрашюнай, отец строил Каунасскую ГЭС. Так ведь туда приехали строители со всего Советского Союза. Многие остались в Каунасе. Я люблю этот город. И ничего не знаю про плохое отношение к русским. Уважаю людей любой национальности. И насчет национализма тоже не согласен. В Каунасе силен дух национальной идеи. Но человек, который искренне любит свой народ, не может ненавидеть другие народы. А президент Литвы должен быть президентом для всех жителей своей страны...

Беседовал Юрий Строганов, главный редактор "Экспресс-недели"