Что ждет Литву после закрытия Игналинской атомной?

Виктор Шевалдин: "Литве нужна атомная энергетика"
До закрытия единственной в странах Балтии Игналинской атомной электростанции, если это решение не удастся отменить, остается два года. Такую большую цену придется заплатить за вступление Литвы в Европейский союз.
Еще в 2004 году, когда приближался срок выведения из эксплуатации первого блока ИАЭС, в литовских СМИ заговорили о возможном обращении литовского правительства в ЕС с просьбой продлить срок работы первого энергоблока, который обладал еще достаточным ресурсом и, по мнению специалистов-атомщиков, был вполне безопасен. Вопрос продления срока эксплуатации первого реактора ИАЭС тогдашний премьер-министр согласовывал с еврокомиссаром от Литвы Далей Грибаускайте, а она - с другими сотрудниками Еврокомиссии. Тем не менее, президент Литвы Валдас Адамкус воспротивился такому повороту событий и инициативе правительства, поскольку, по его мнению, Литва должна придерживаться принятых на себя обязательств, зафиксированных в договоре о вступлении в ЕС.
Сейчас, когда до окончательного закрытия ИАЭС остается все меньше времени, ситуация кардинально изменилась. Теперь уже президент страны призывает правительство найти все мыслимые и немыслимые аргументы, которые бы позволили продлить работу станции. Да и нынешний премьер Гядиминас Киркилас выразил такую надежду, хотя не так давно выступал за остановку АЭС.
Напомним: после долгих споров и мучительных переговоров было принято политическое решение о строительстве в Литве новой атомной электростанции при долевом участии энергетических компаний Латвии, Эстонии и Польши. Но построить современную АЭС, отвечающую всем требованиям безопасности ЕС, - это не многоэтажку возвести. Обнаружилась масса проблем.
Так будет ли построена в Литве новая атомная электростанция? Стоит ли, как говорится, ломать копья и заниматься этим хлопотным делом? Останется ли в Литве ядерная энергетика? Об этом наш корреспондент беседует с генеральным директором Игналинской атомной электростанции Виктором ШЕВАЛДИНЫМ.

- Вы не раз говорили, что для строительства новой станции, прежде всего, необходимо принять политическое решение. Наконец-то оно принято, но воз, как говорится, и нынче там. Почему?
- Как специалист в атомной энергетике понимаю, почему так сложно решаются вопросы. Дело в том, что впервые в мировой практике возвести атомную электростанцию намерены сразу четыре государства. И конечно, договориться о роли каждого, о правах, о долевом участии, об объемах и так далее намного сложнее, чем если бы станцию возводило одного государство или одна компания.
- У второго энергоблока, который должен быть выведен из эксплуатации к концу 2009 года, солидный неиспользованный ресурс. Быть может, с учетом изменений на мировом энергетическом рынке евробюрократы разрешат Литве продлить срок работы ИАЭС?
- Мало надежд на то, что что еврочиновники согласятся продлить срок работы Игналинской атомной электростанции. Этот вопрос следует рассматривать шире. Тот протокол, который подписала Литва при вступлении в Евросоюз, ратифицирован всеми странами ЕС. Теперь, чтобы изменить некоторые положения этого протокола в пользу продления работы второго энергоблока нашей станции, надо договариваться со всеми странами, входящими в Евросоюз. Это очень сложная и большая дипломатическая работа.
Есть еще один важный вопрос. Все меньше времени остается до срока подачи заявки на ядерное топливо на 2009 год. Практически до середины 2008 года все должно быть решено: или наша станция в 2009 году полностью выводится из эксплуатации, или продлевается срок работы второго энергоблока. И если к концу будущего года Евросоюз решит вдруг продлить работу Игналинской АЭС, у нас просто не будет топлива для ее эксплуатации. А заказывать топливо впрок, без каких-либо гарантий, что станция продолжит работу и в будущем, тоже было бы неправильным, потому что это топливо никому не продашь. А стоит оно немало.
- Экономическая логика подсказывает, что вначале надо было бы построить новую, а лишь потом закрывать старую атомную электростанцию. Почему наши политики ставят телегу впереди лошади?
- Скорее всего, это не наши политики поставили так телегу. Дело в том, что условия членства Литвы в Евросоюзе были продиктованы нашей стране. Одним из обязательных условий и было закрытие Игналинской АЭС до конца 2009 года. Право Литвы было отказаться или согласиться. Если бы Литва отказалась, то не вошла бы в состав Евросоюза и не могла рассчитывать на финансовую помощь при закрытии станции. Поэтому согласились.
Мне лично непонятно, почему были навязаны сроки вывода из эксплуатации энергоблоков и почему такие условия были приняты. Об этом надо было говорить еще до вступления Литвы в Евросоюз и оговаривать условия более тщательно.
Все понимали, что нереально построить новую атомную электростанцию к моменту закрытия старой. Поэтому некоторое время после закрытия старой АЭС и ввода в эксплуатацию новой придется обходиться без атомной энергетики. Надо будет покупать электроэнергию у других государств или приобретать газ для местных теплоэлектростанций. Я думаю, что на 50 процентов увеличат закупку природного газа для наших тепловых станций, а недостающие 50 процентов электроэнергии купят за границей. Сегодня уже необходимы правительственные гарантии, что в 2010 году поставки электричества и газа будут обеспечены. Это должны быть гарантии или какого-то государства, или каких-то солидных энергетических компаний. Наши политики должны вести переговоры со странами - поставщиками энергоресурсов. Дело в том, что такие поставки планируются и распределены. Может так случиться, что когда Литва попросит, например, у «Газпрома» дополнительные объемы газа, ей ответят: извините, он весь продан.
- Уже известно, что природный газ, поступающий в Литву из России, подорожает чуть ли не вдвое. Не повлечет ли это за собой резкого увеличения цен на электроэнергию, вырабатываемую на тепловых электростанциях?
- Да, электроэнергия, вырабатываемая на тепловых электростанциях с помощью газа, тоже подорожает. Поэтому «Летувос энергия» с 1 января 2008 года хотела увеличить стоимость 1 кВт/часа на три цента. И ей это разрешили. Правда, потребители не заметят этого подорожания, так как энергетики, учитывая довольно высокий уровень инфляции в стране, согласились покрывать разницу в ценах из своей прибыли. Но долго так продолжаться не может. Дело в том, что на 70 процентов электроэнергией в будущем году обеспечит наша атомная электростанция, которой не разрешили поднимать цены на вырабатываемую электроэнергию. Таким образом, мы как бы смягчаем рост цен. Если бы вся электроэнергия вырабатывалась в стране из природного газа, то она бы подорожала вдвое. Пока наша станция будет работать еще два года, можно планировать и прогнозировать небольшой скачок цен. А вот к 2010 году надо серьезно готовиться.

- Слышал, что электроэнергия, которую при благоприятном исходе строительства начнет вырабатывать новая АЭС, будет стоить раза в три дороже, чем та, которую пока производит ваша станция. Это правда?
- Как минимум в два раза дороже. Дело в том, что сегодня стоимость электроэнергии, отпускаемой нашей станцией, занижена и регулируется комиссией по ценам и энергетике. Если бы нормально отчисляли деньги в фонд по снятию станции из эксплуатации, то и наша цена была бы значительно выше. Кроме того, если бы могли так же, как Западные и Восточные распределительные сети переоценить свое имущество и поднять амортизационные отчисления, то цена на электроэнергию тоже бы увеличилась. То есть, сегодня нам установили искусственно низкую цену, причем самую низкую в мире, где электроэнергия производится с помощью атома. Это регулируется государством. По сути дела, меньше, чем нам сейчас платят, уже нельзя, потому что мы уже просто не сможем работать.
Новая атомная станция будет принадлежать частным хозяевам. Они поставят такую цену на электроэнергию, которая позволит не только обеспечить себестоимость, но и получать стабильную прибыль, возвращать те кредиты, которые будут взяты под строительство станции. Другими словами, они будут стремиться к тому, чтобы в течение 10-12 лет окупить затраты на строительство. Естественно, цена вырабатываемой на новой атомной станции электроэнергии будет минимум в два, а то и в три раза выше, чем сейчас.
- Если в конце 2009 года вашу станцию все же закроют, чем займутся сотни специалистов, которые сейчас заняты эксплуатацией второго энергоблока?
- Сейчас на нашей станции трудятся три тысячи человек, из них 500 занимаются работами, связанными со снятием из эксплуатации первого энергоблока. Остальные заняты эксплуатацией второго работающего энергоблока и общих функциональных систем. Мы предполагаем, что с закрытием блока около тысячи человек все же потеряют работу. А две тысячи специалистов мы планируем оставить, чтобы продолжить эксплуатацию остановленных реакторов, выгружать отработанное ядерное топливо (в лучшем случае эти работы будут завершены в 2016 году). С 2015 года будут вестись работы, связанные с демонтажем оборудования. Весь процесс снятия АЭС с эксплуатации продлится до 2025-2030 годов. Все зависит от сроков и объемов финансирования. Мы хотим свой персонал переобучить, переквалифицировать и создать соответствующие бригады, которые будут заниматься разборкой оборудования, его дезактивацией, сортировкой, переработкой и упаковкой. Это целая индустрия, причем новая для нашей страны, которая растянется на десятки лет.
Сколько денег нам выделят, столько людей мы сможем сохранить. При финансировании должны быть предусмотрены и заработная плата, и оплата соответствующих налогов, и покупка энергоресурсов, и приобретение необходимого оборудования, и транспортные расходы и т.д. Есть проект, где все эти затраты указаны. Бюджет, необходимый для нормальной работы по снятию станции с эксплуатации, должен быть примерно от 70 до 100 миллионов евро в год.

Ефим Рабин,
"Экспресс-неделя"