Слабый - значит ненужный?

У нас много пишут о неспособности государства защитить детей, подвергающихся насилию, пишет "РЕСПУБЛИКА".

Говорят, что в этой области многое делается: контролер по защите прав ребенка получает зарплату, существует огромное количество всевозможных советников, консультантов, директоров, правозащитников, соцработников, юристов и психологов. А результат где?

Известие о зверски убитом в Кейдайняй мальчике заставило политиков встревожиться. Опять заговорили - надо что-то делать. Будто раньше не видели, а после случившейся трагедии увидели. И в Кяльме, и в Вильнюсе, и в Лаздияй. А пройдет месяц-другой - опять не увидят…

Министр социальной защиты и труда Л. Кукурайтис рванул в Кедайняй, искать виновных. Президент с той же целью - в Каунас, искать альтернативу детдомам. И все эти действия так остались кабинетными. Лучше бы все эти высокопоставленные чиновники отъехали с магистрали чуть в сторону. И по заснеженным пустошам добрались до дальних деревень и хуторов, зашли в избы - там бы им открылась настоящая картина…

У нас социальный риск странно как-то понимается. Если человек работает, в холодильнике у него есть продукты, ребенок ходит в садик, значит, никакого риска нет, потому что риск этот ассоциируется у нас только с бедностью, безработицей и пьянством.

В действительности же трудно найти в Литве человека, не относящегося к группе социального риска. Таких, может, всего-то процентов десять. А все остальные постоянно подвергаются риску обанкротиться, заболеть, лишиться урожая, не суметь вернуть кредит и т.д. и т.п.

Социальный риск - наше постоянное состояние. А от раздраженных такой жизнью взрослых страдают дети. Официальная статистика, согласно которой в семьях социального риска живет 5,6% детей, не отражает истинной картины…

Ребенок слабее взрослого. Когда власть и общество были на стороне слабого? Любого слабого - не обязательно ребенка. Просто слабого - юного, старого, немощного, бедного, больного, одинокого. Ведь бить слабых можно и психологически - не обращая на них внимания, игнорируя или унижая…

В стране 93 дома опеки детей. На территории каждого самоуправления - филиалы Службы защиты прав ребенка. Семьи из групп социального риска посещают соцработники. У нас много педагогов, психологов, есть телефоны и кнопки помощи. Но весь этот громоздкий аппарат все равно не может защитить ребенка от насилия. Наконец, у нас есть Уголовный кодекс со статьями о физическом насилии…

Представители разных ветвей власти никак не могут договориться и о детских домах. Президент страны считает, что их нужно упразднять, вводить опеку другого рода - семейную, когда дети, временно или навсегда изъятые из семьи, находятся под опекой в других семьях, соответствующим образом отобранных.

Уже с этого года запрещено отдавать в детдом детей младше трех лет. Им сразу подыскивают постоянных или временных опекунов. Например, дежурных, круглосуточно готовых принять ребенка. Самое большее на полгода, а потом, может, даже усыновить. Пока таких временных опекунов единицы, в Каунасе - 10, в Литве - около 100. А детдомов - 93…

Механическое переселение детей в новые места еще не гарантирует, что в Литве не останется беззащитных малышей, страдающих от насилия со стороны родителей. Будут молчать соседи, родственники, соцработники не видят риска - ведь в семье три коровы, огород и трактор. Пока детей спасают только медики, если они поступают к ним еще живыми…