Израильско-палестинский конфликт: корни конфликта

оpenu.ac.il "Израильско-палестинский конфликт – история и современность"
(Автор - Йосеф Альпер, 30 декабря 2008 года)
(Йосеф Альпер – политолог, исследователь и публицист, автор ряда работ о стратегических аспектах мирного процесса между Израилем и арабскими странами. Й. Альпер иммигрировал в Израиль из США в середине 1960-х годов, в прошлом служил в военной разведке и в «Моссаде», занимал пост руководителя Центра стратегических исследований им. Яффе при Тель-Авивском университете. Настоящая статья была подготовлена к печати иерусалимским культурно-просветительским обществом «Теэна», за что мы выражаем искреннюю благодарность его сотрудникам и, прежде всего, редактору серии «Мирный процесс и демократия» Абраму Торпусману).

Корни конфликта

В конце XIX – начале XX веков возникли два конфликтующих национальных движения, претендующих на Эрец-Исраэль/Палестину. Одним из них был сионизм. Он возник на основе давних еврейских религиозных и исторических устремлений, а также в качестве реакции на европейский антисемитизм, и развивался под влиянием существовавших в Европе национальных движений. Сионисты призывали евреев иммигрировать в Эрец-Исраэль, чтобы восстановить еврейский национальный очаг через две тысячи лет после разрушения Второго Храма и изгнания евреев римлянами. Вторым движением был арабский национализм, который также возник на базе европейского национализма и был инициирован в Бейруте и Дамаске арабами-христианами. Арабский национализм первоначально противостоял Оттоманской империи, а затем (после Первой мировой войны) – английскому и французскому колониализму. Но в Палестине, где арабское присутствие насчитывало около 1400 лет, арабский национализм сразу столкнулся с сионистским движением. Два народа претендовали на одну и ту же землю.

Развитие конфликта из-за контроля над Палестиной между двумя движениями, а также между ними, с одной стороны, и Англией, с другой, привело в 1947 году к решению ООН (Резолюция №181 Генеральной ассамблеи) разделить территорию между рекой Иордан и Средиземным морем и образовать «Арабское и Еврейское государства в Палестине». Основным принципом, положенным в основу резолюции, было признание права на самоопределение двух конфликтующих народов – палестинских арабов и евреев – на их древней родине.

Сионистское движение согласилось на территориальный раздел. Палестинское национальное движение, поддержанное арабскими странами, существовавшими в то время – Египтом, Сирией, Ливаном, Иорданией (называемой тогда Трансиордания), Ираком и Саудовской Аравией, – не подчинилось решению ООН и в 1948 году объявило войну нарождающемуся еврейскому государству с целью его уничтожения. Израиль победил в этой войне, в результате которой он консолидировался территориально и демографически и открыл двери для отчаявшихся еврейских иммигрантов. Большинство палестинцев бежало или было вынуждено оставить территории, перешедшие под контроль Израиля, вследствие чего возникла серьезная проблема беженцев.

После окончания войны у каждой стороны сформировалась своя версия событий, совершенно не совпадающая с версией другой стороны, что и лежит в основе их конфликта по сей день. Для израильтян это была Война за независимость. Израиль – единственная страна, когда-либо созданная по решению Организации Объединенных Наций – рассматривал себя как законного преемника прав еврейского народа на самоопределение на своей исторической родине. Проблема палестинских беженцев, считали израильтяне, возникла вследствие арабской, а не израильской агрессии. Окруженный враждебным арабским миром, Израиль будет защищать себя до тех пор, пока соседи не признают законность его существования.
Для палестинцев война 1948 года была накбой, т. е. катастрофой. Арабский мир считал Израиль искусственным образованием на арабской территории – государством, основанным иностранными захватчиками, укравшими арабскую Святую землю. Палестинские беженцы рассматривались не как несчастные жертвы войны, нуждающиеся в помощи и переселении, – на основе такого подхода подобная проблема решалась в свое время в Европе и на Индийском субконтиненте, – но, скорее, как символ несправедливости, которая должна быть устранена.

Следующий раунд нескончаемой войны на Ближнем Востоке начался в июне 1967 года. Война была спровоцирована серией враждебных актов со стороны арабских стран, в качестве передового отряда которых действовали сирийцы, стремившиеся отвести воду от израильских источников на Голанских высотах. Развязывание военных действий отвечало амбициям египетского лидера Г.-А. Насера, претендовавшего на межарабское лидерство.

Итоги Шестидневной войны в июне 1967 года радикально изменили судьбу израильтян и палестинцев. После поражения арабских государств среди оккупированных Израилем земель оказались Западный берег (включая Восточный Иерусалим) и сектор Газы с их палестинским населением (в общей сложности более миллиона человек, около трети которых составляли беженцы 1948 года). Израиль объявил, что рассматривает захваченные у Египта, Сирии и Иордании территории как «залог», который может быть возвращен в тот момент, когда арабы будут готовы заключить с ним мир. Исключением был арабский (Восточный) Иерусалим, включающий Старый город, Стену плача и Храмовую гору, которые были аннексированы Израилем. В то время Израиль заявлял, что он не отступит с Западного берега (вскоре названного Иудеей и Самарией, как в Библии) без согласованного изменения границ. Учитывая чувствительность мусульман к вопросу юрисдикции на Храмовой горе (арабское наименование Харам аш-Шариф; Храмовая гора с ее двумя мечетями считается третьим по значению святым местом в исламе), израильское правительство в 1967 году позволило Вакфу, органу, занимавшемуся сбором пожертвований в исламском мире, сохранить там свою административную структуру.

Между резолюцией №242 и соглашениями Осло

Вскоре после войны, в ноябре 1967 года Совет Безопасности ООН в результате интенсивных дебатов принял резолюцию №242, которая определила основные параметры успешного разрешения арабо-израильской конфронтации. Спустя годы резолюция №242 была принята всеми сторонами конфликта. Ввиду ключевого значения этой резолюции для ближневосточного мирного урегулирования стоит напомнить ее основные положения.

Резолюция №242 подчеркивает «неприемлемость приобретения территорий путем военных действий и необходимость стремиться к справедливому и прочному миру»; мир должен основываться на «отступлении израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных в ходе последнего конфликта»; должно быть обеспечено право каждого государства в регионе «жить в безопасных и признанных границах, не подвергаясь угрозам или вооруженным нападениям»; необходимы «гарантии свободной навигации по международным водным путям в регионе» и «справедливое решение проблемы беженцев».

Следует отметить, что «проблема беженцев» – единственная, да еще и косвенная ссылка в резолюции №242 на палестинцев. Палестинские земли, занятые Израилем в июне 1967 года, никогда не являлись суверенной палестинской территорией. Они были ранее оккупированы Иорданией и Египтом и поэтому фактически не могут считаться территориями с определенным суверенитетом с тех пор, как окончилось действие Британского мандата в мае 1948 года.

В течение нескольких лет на международной арене не наблюдалось существенного прогресса в деле реализации резолюции №242. Тогда Египет и Сирия в октябре 1973 года неожиданно начали согласованное наступление на Синае и на Голанских высотах. Последующая Война Судного дня закончилась военной победой Израиля. Но достигнута она была после первоначальных тяжелых неудач и ценой больших человеческих жертв. Кроме того, был поколеблен имидж непобедимости и прозорливости (в отношении арабских намерений и возможностей), который Израиль до этого культивировал.

После Войны Судного дня начался арабо-израильский мирный процесс, который продолжается, хотя и очень трудно, по сей день. Обе стороны, протрезвевшие от сознания дорогой цены, уплаченной ими, начали склоняться к компромиссу под лозунгом «территории в обмен на мир»: арабы во главе с Египтом впервые предложили Израилю официальное признание и восстановление отношений; Израиль, в свою очередь, проявил готовность вернуть суверенные египетские, сирийские и иорданские территории, оккупированные им в 1967 году и позже. В течение следующих 25 лет Израиль подписал мирные соглашения с Египтом и Иорданией и был близок к заключению мира с Сирией, предложив вернуть ей все захваченные территории. Одновременно политика ООП начала претерпевать эволюцию, в результате которой было отменено ее требование о замене Израиля Палестинским государством. ООП согласилась на «компромисс» – создание соседствующего с Израилем Палестинского государства, включающего Западный берег, Газу и Восточный Иерусалим.

Следует особо выделить два аспекта в этом драматическом развитии арабо-израильского конфликта. Во-первых, что касается арабов, мирный процесс во многом отражает признание ими того факта, что военная мощь Израиля и производимый ею эффект устрашения обрекают на неудачу попытки арабов уничтожить его силой. Очень неохотно они вынуждены были политически смириться с существованием Израиля. Другими словами, арабы рассматривают мир с Израилем скорее как поражение, чем как победу, как свой провал в попытках разделаться с Израилем.

Во-вторых, со специфически палестинской точки зрения, «решение о сосуществовании двух государств» также символизирует их провал и поражение. Прими они Резолюцию ООН №181 в 1947 году, их государство заняло бы почти 50% территории Палестины. Сейчас на Западном берегу и в Газе они должны будут согласиться на 23%. Согласно новой интерпретации палестинской истории, культивируемой ООП, палестинцы уступили Израилю почти 77% территории «своей родины». А он, в ответ, должен был бы не жонглировать софизмами в отношении этих 23%, а признать за палестинцами право на границы 1967 года, как это было в случае с Египтом, а позже с Сирией.

Между тем, в конце 1970-х и в 1980-е годы возглавляемое Ликудом израильское правительство радикально расширило поселенческую активность на Западном берегу и в секторе Газы. Эти действия возглавляло религиозно-идеологическое движение «Гуш эмуним» [«Блок верных»], призывавшее к заселению территорий, которые являются колыбелью библейской цивилизации еврейского народа, с целью их последующего обязательного включения в границы Государства Израиль. К началу 1990-х годов на этих территориях проживало 120 тысяч поселенцев. Еще 200 тысяч израильтян были расселены по соседству с Восточным Иерусалимом при правительствах Ликуда и Аводы. Эта поселенческая деятельность Израиля, которая повлекла за собой расширение израильского военного присутствия, рассматривалась палестинцами как серьезная провокация.
Израильская оккупация стала катализатором первой интифады, или палестинского восстания, продолжавшегося с конца 1987 года до 1992 года, что, в свою очередь, убедило Израиль в необходимости переговоров с ООП. Но расширение еврейских поселений также повлияло на палестинскую готовность принять «решение о сосуществовании двух государств» во избежание потери еще большей территории.

Соглашения Осло

Основной документ в плане израильско-палестинских отношений – это подписанная в Осло Декларация о принципах, служившая предметом переговоров в Норвегии в 1992–1993 годах и подписанная Израилем и ООП 13 сентября 1993 года в Вашингтоне.
Декларация о принципах была основана на готовности Израиля и ООП признать друг друга и разрешить конфликт между сторонами путем переговоров. Оставаясь в рамках решений, принятых первоначально в Кемп-Дэвиде в 1978 году, она призывала к соглашению об автономии с постепенной передачей территорий на Западном Берегу и в Газе под палестинский контроль. Между третьим и пятым годами реализации соглашений стороны брали на себя обязательство провести переговоры по окончательному урегулированию, которые должны были решить наиболее трудные проблемы, разделяющие обе стороны: Иерусалим, границы, еврейские поселения, беженцы и безопасность.

Декларация о принципах сопровождалась рядом дополнительных соглашений, определяющих ее реализацию (а также израильским мирным договором с Иорданией, который, из-за тесных территориальных, демографических и исторических связей между двумя берегами реки Иордан, стал возможным только после прорыва, достигнутого в Осло). За время, прошедшее с 1993 года, была создана палестинская администрация, возглавляемая Ясиром Арафатом, и произошла передача под ее юрисдикцию почти 70% территории сектора Газы и 42% территории Западного берега (только около половины которых получили полную автономию, включающую контроль со стороны палестинских сил безопасности). Эти годы были отмечены также частыми взаимными обвинениями в нарушении соглашений и неоднократными отступлениями от графика, утвержденного в Осло.

Несмотря на то, что мирный процесс нередко протекал в напряженной и конфликтной атмосфере, он, тем не менее, летом 2000 года достиг той точки, когда обе стороны встретились в Кемп-Дэвиде в США, чтобы при поддержке американцев согласовать детали соглашения об окончательном урегулировании.

Правительство Э. Барака заняло в Кемп-Дэвиде позицию, идущую во многом навстречу устремлениям палестинцев и их требованиям о создании государства. Накануне Кемп-Дэвида большинство израильтян готово было пойти на мирное соглашение, которое позволило бы создать палестинское государство на почти 90% территорий Западного берега и полосы Газы и присоединить к Израилю территории, смежные с Зеленой чертой, где проживает значительная часть всех поселенцев.

Большинство израильтян заняло такую позицию из чувства «разумного эгоизма». В настоящее время между рекой Иордан и Средиземным морем проживает пять миллионов евреев и четыре миллиона палестинцев (три миллиона на территориях, один миллион в Израиле). Если Израиль не найдет способа отделиться от большинства этих палестинцев, он рискует превратиться либо в двунациональное государство (т. е. перестать быть сионистским еврейским государством), либо в страну апартеида, где одна половина населения пытается управлять другой на антидемократической основе и в атмосфере постоянного насилия. Тем не менее, эти вопросы оставались предметом самых горячих споров в Израиле.

Параметры окончательного урегулирования

Следующая часть этой работы освещает подходы израильской и палестинской сторон к окончательному урегулированию перед, во время и после Кемп-Дэвида и главные спорные моменты. Расхождения, разделяющие позиции обеих сторон после Кемп-Дэвида, следует оценивать, учитывая интифаду, вспыхнувшую в сентябре 2000 года, и сопутствующую конфронтацию. Только на этом фоне можно охарактеризовать нынешние отношения между сторонами, а также предположить, произойдет ли, а если произойдет, то когда, возобновление переговоров.

Границы и поселения

На встрече в Кемп-Дэвиде Э. Барак предложил ООП создать государство на 90–92% территорий Западного Берега и во всем секторе Газы. Во время встречи в Табе в январе 2001 года (последнее обсуждение проблемы окончательного урегулирования, состоявшееся до настоящего времени) Израиль принял формулу американского президента Б. Клинтона, предусматривающую передачу палестинцам 94–96% территорий. Палестинцы могли бы получить территориальную непрерывность на Западном берегу. Территории Западного берега, расположенные близко к Зеленой черте, на которых проживает почти 80% всех поселенцев, должны были быть аннексированы Израилем. В отношении остальных поселений – в горных районах Западного берега и в секторе Газы – предусматривались различные варианты: некоторые особо проблематичные из поселений могли бы быть постепенно демонтированы Израилем; жителям других была бы предоставлена возможность постепенного перехода под палестинскую юрисдикцию или возможность покинуть свои дома за соответствующую компенсацию. Израиль в принципе согласился предоставить Палестинскому государству компенсацию за аннексию территорий, но не по принципу «метр за метр». Это соответствовало израильской интерпретации резолюции №242, которая не требует от него отступления со всех территорий. Одним из ключевых аспектов компенсации в израильских расчетах был экстерриториальный коридор для палестинцев, соединяющий сектор Газы с Западным берегом. Такой коридор отвечал бы жизненным интересам палестинцев.

Со своей стороны, Я. Арафат настаивал на интерпретации резолюции №242 как признающей Зеленую черту в качестве государственной границы. Он был готов признать исправление границ, основываясь на принципе компенсации за аннексию по принципу «метр за метр», имея в виду присоединение к Палестинскому государству ненаселенных израильских территорий, прилегающих к Зеленой черте. Он предлагал Израилю 2–4% территории Западного берега, где проживают примерно две трети поселенцев, но без аннексии арабских деревень, при этом стараясь прочертить границу таким образом, чтобы многие из аннексированных поселений оказались незащищенными даже в тактическом отношении. Момент этот особо чувствителен для Израиля, учитывая уроки безопасности, усвоенные во время последней интифады.
Таким образом, лишь считанные проценты разделяли позиции сторон в вопросе о размежевании территорий. Э. Барак был готов обсуждать имеющиеся разногласия.

Безопасность

В отношении мер безопасности обе стороны фактически пришли к согласию накануне Кемп-Дэвида и на самом саммите. Израиль намеревался сохранить свои станции раннего оповещения, расположенные в гористой части Западного берега, а также свое военное присутствие на почти 15% территории Иорданской долины – во взаимодействии с палестинскими и, возможно, международными силами – на период времени, который подлежал согласованию (упоминалось двенадцатилетнее присутствие). Палестинское государство должно быть демилитаризованным: никаких воздушных, морских или бронетанковых сил и т.п. Израиль должен осуществлять общий контроль за воздушным пространством над Западным берегом и сектором Газы. Международные силы, включая израильтян, ведут наблюдение за палестино-иорданской и палестино-египетской границей в целях недопущения проникновения террористов или недозволенных материалов в Палестину. Предполагалась полное сотрудничество сторон в борьбе с террором.

После Кемп-Дэвида, когда обострились противоречия из-за беженцев и Иерусалима, палестинцы заявили, что они не будут придерживаться соглашений по вопросам безопасности. Так, например, они аннулировали свое согласие оставить полный контроль за палестинским воздушным пространством в руках израильтян.

Беженцы

Еще до встречи в Кемп-Дэвиде обе стороны согласились на создание международного механизма предоставления компенсации арабам и евреям, которые стали беженцами в результате создания Государства Израиль: речь идет о палестинцах, утративших вследствие войны свои дома и родную землю, и о евреях, бежавших из арабских стран. Израиль согласился оказывать финансовую поддержку такой новой организации, которая должна была заменить UNRWA (United Nations Refugee Welfare Administration – Управление ООН по делам палестинских беженцев). Большая часть требуемых миллиардов долларов должна была поступить из международных источников (включая и богатые арабские страны). Израиль обязался возобновить программу воссоединения палестинских семей, которую он осуществлял в период между 1949 и 1967 годами, когда были репатриированы почти шестьдесят тысяч палестинских беженцев. Гуманитарные критерии для решения о воссоединении семей должны были быть разработаны Израилем. Дополнительно почти пятьсот тысяч беженцев должны были расселиться в Палестинском государстве при международной поддержке.

Далее позиции двух сторон расходятся. Израиль соглашался принять до 10 тысяч беженцев в рамках воссоединения семей в течение нескольких лет. ООП настаивала на значительно большем количестве – минимум сто тысяч, включая множество беженцев из Ливана, которые должны были репатриироваться в ближайшем будущем. В сущности ООП продолжала настаивать на том, что в дополнение к указанным мерам Израиль должен недвусмысленно заявить о своей формальной ответственности за возникновение проблемы беженцев в 1948 году и формально признать право на возвращение этих беженцев (даже если фактически этого не произойдет, разве что в рамках воссоединения семей). Такая позиция соответствовала эволюции палестинских требований на протяжении всего израильско-палестинского конфликта.

Израиль, со своей стороны, согласился выразить сочувствие беженцам за пережитые страдания и утраты и предложил свое финансовое участие в их расселении и реабилитации. Его отказ принять на себя «первородный грех» возникновения проблемы беженцев соответствовал израильской версии, согласно которой именно арабские страны создали эту проблему, отказавшись признать Государство Израиль в 1948 году и начав массированное наступление с целью уничтожить его. Более того, с израильской точки зрения признание «права на возвращение», даже если в данный момент палестинцы не настаивают на его реализации, может создать весьма опасный прецедент для предъявления Израилю других претензий в будущем.

Иерусалим

Ввиду чувствительности проблемы Иерусалима для обеих сторон вопрос этот не «прорабатывался» предварительно перед Кемп-Дэвидом, как это было с другими проблемами окончательного урегулирования. Поэтому стороны начали переговоры с весьма удаленных друг от друга позиций. Тем не менее, в Кемп-Дэвиде они пошли на далеко идущие уступки друг другу. Э. Барак предложил палестинцам реальное управление всем арабским сектором Иерусалима, который, вместе с несколькими близлежащими деревнями, вроде Абу Диса, составил бы палестинскую столицу Эль-Кудс. Под полный палестинский контроль должны были перейти и более отдаленные деревни; примыкающие к Западному Иерусалиму селения – такие как Шейх-Джерах и Вади-Джоз – стали бы автономными, хотя и сохранили бы некоторые элементы присутствия израильских сил безопасности и израильского суверенитета. Арафат, со своей стороны, предложил Израилю расширенный еврейский Иерусалим, включающий такие крупные пригороды, как Гиват-Зеев и Маале-Адумим, а также еврейские поселения, построенные вдоль Зеленой черты к северу, востоку и югу от Иерусалима после 1967 года. Арафат готов был признать все это израильской столицей, Иерусалимом. Обе стороны соглашались с тем, что две столицы могли бы функционировать – в муниципальном плане – как единый неразделенный город.

До сих пор предложения обеих сторон приблизительно дополняли друг друга, хотя Я. Арафат отказывался принять израильское присутствие в арабских пригородах Иерусалима. Основные разногласия касались статуса Старого города и Храмовой горы. Арафат настаивал на полном палестинском суверенитете во всем Старом городе, хотя для Еврейского квартала и Западной стены (которая является также святым местом и для мусульман, аль-Бурак) он мог бы пойти на некоторые уступки. В особенности он настаивал на полном суверенитете над Храмовой горой (он не хотел признавать никаких исторических связей евреев с этим местом) и свободном суверенном доступе в Восточный Иерусалим. Э. Барак настаивал на том, что характер суверенитета над Храмовой горой должен быть определен таким образом, чтобы обеспечить еврейские религиозно-исторические традиции в той же мере, как и претензии мусульман.

И тут президент США Б. Клинтон выдвинул несколько компромиссных предложений относительно разделения и определения суверенитета внутри Старого города и, в особенности, на Храмовой горе (например, отсрочка определения суверенитета; суверенитет Совета Безопасности ООН и отдельных мусульманских стран; палестинский суверенитет на поверхности Храмовой горы, где расположены мечети, и «виртуальный израильский суверенитет» под землей на Храмовой Горе, где находятся развалины Храма). Э. Барак соглашался обсуждать все эти идеи, если на то будет согласие Я. Арафата. Но Я. Арафат отказался. Он не пошел абсолютно ни на какие уступки в отношении палестинского суверенитета на Храмовой горе.

Интифада Аль-Акса

Примерно так выглядели позиции сторон в Кемп-Дэвиде, а также накануне интифады. Поэтому трудно согласиться с палестинскими доводами, будто вспышка насилия была оправдана, потому что премьер-министр Э. Барак был недостаточно щедр в своих последних предложениях и не был готов идти на дальнейшие компромиссы. Заметим, что ни США, ни Европейский Союз, ни даже Египет и Иордания не требовали от Э. Барака дальнейшего смягчения его позиции. Почему же тогда 29 сентября 2000 года вспыхнула вторая интифада?

Разрыв между принципиальными установками и историческими версиями Израиля и палестинцев является наиболее весомой причиной начала новой интифады. В Кемп-Дэвиде правительство Э. Барака представило ООП далеко идущие предложения по проблемам территорий, беженцев и Иерусалима. Но оно не пошло, и в действительности не могло пойти на уступки по вопросам принципиального и исторического характера. Поэтому одной из главных причин нынешней интифады по существу является обида палестинцев на то, что Израиль и США отказались поддержать их позицию. Хотя практически соглашения казались легко достижимыми (например, нетерриториальная компенсация за территориальные уступки, выражение Израилем сочувствия страданиям беженцев и готовность предоставить им финансовое возмещение), их нельзя было «продать» палестинской общественности, учитывая ее принципиальное неприятие дополнительных уступок израильтянам по коренным вопросам. В определенном смысле проблема – в ходе переговоров об окончательном урегулировании – заключалась не в щедрости Э. Барака, а скорее в использованной им «обертке» и в способе подачи израильской позиции.

Вторая основная причина интифады связана с соглашением Осло как поэтапным процессом. Палестинцы ожидали, что промежуточное соглашение Осло II приведет к передаче Израилем дополнительных земель под контроль Палестинской автономии, которая в этом случае получила бы до 90% территории Западного берега еще до заключения соглашения об окончательном урегулировании. Правительства и Б. Нетаниягу, и Э. Барака уклонялись от выполнения этого обязательства, считая его рискованным для себя ввиду давления со стороны правых. Они также отказывались освобождать идеологически близких к Арафату палестинских заключенных даже в тех случаях, когда руководители службы безопасности рекомендовали это сделать для укрепления доверия между сторонами. Обосновывая такую позицию, Б. Нетаниягу ссылался на необходимость соблюдения принципа взаимности, в частности, на то, что ООП нарушает соглашения, достигнутые в Осло, ведя кампанию подстрекательства и накапливая вооружения. Э. Барак предлагал компенсацию за свое нежелание выполнять промежуточные обязательства, давая щедрые обещания относительно окончательного урегулирования, которые включали в себя третий этап израильского отступления и даже более того. Но представители ООП настаивали на том, что нет места для обсуждения условий передачи земель или освобождения заключенных, это должно осуществляться Израилем в одностороннем порядке согласно уже подписанным промежуточным соглашениям. В этом смысле интифада отражает глубокое разочарование палестинцев скорее невыполнением промежуточных соглашений, чем срывом процесса окончательного урегулирования.

Третий вопрос – поселения. В Осло было согласовано положение, по которому вопрос о поселениях и Иерусалиме должен быть решен в процессе окончательного урегулирования, и никакие односторонние действия, затрудняющие предстоящие решение по этому вопросу, не должны предприниматься сторонами на промежуточных этапах. В глазах палестинцев расширение еврейских поселений на Западном берегу, в Газе и Восточном Иерусалиме – продолжавшееся при всех израильских правительствах, которые были после Осло, во главе с И. Рабиным, Ш. Пересом, Б. Нетаниягу и Э. Бараком – является грубейшим нарушением со стороны Израиля духа и буквы Осло.

Тот факт, что И. Рабин, Ш. Перес и Э. Барак расширяли поселения исключительно в районах, прилегающих к Зеленой черте, которые они намеревались – и Я. Арафат в конце концов согласился с этим – аннексировать при окончательном урегулировании, вначале смягчало палестинскую позицию. При И. Рабине, Ш. Пересе и даже Б. Нетаниягу (последний расширял строительство поселений и в центральных районах Западного берега) согласие палестинцев с этим строительством вознаграждалось дополнительной передачей земель в соответствии с промежуточными соглашениями.
Но при Э. Бараке расширение поселений и строительство еврейских кварталов в Иерусалиме (Рас эль-Амуд, Хар Хома) продолжалось в быстром темпе, а никаких дальнейших территориальных уступок не предвиделось. С 1992 по 2000 год общее число поселенцев (не включая Иерусалим) возросло со 120 тысяч до 200 тысяч. Поселения разрушали доверие палестинцев к Э. Бараку и к мирному процессу. Противоречия оставались непреодолимыми.

Поэтому палестинская тактика жестоких нападений на поселенцев и поселения (включая еврейские кварталы в Иерусалиме, такие как Гило, которое палестинцы рассматривают как поселение) отражает гнев и отчаяние палестинцев. Но при этом палестинцы также учитывали, что поселенцы не пользуются безоговорочной поддержкой в Израиле, не говоря уже об остальном мире. Около 50% респондентов в ходе последних опросов в Израиле были готовы рассмотреть возможность одностороннего демонтажа отдаленных поселений, и более 60% высказались за замораживание строительства во всех поселениях в обмен на прекращение насилия со стороны палестинцев. Комиссия Митчелла, созданная президентом Б. Клинтоном в ноябре 2000 года для выяснения причин интифады, также рекомендовала заморозить строительство поселений.

Личности и стиль управления лидеров, Э. Барака и Я. Арафата, несомненно способствовали эскалации насилия. Хотя Э. Барак пошел гораздо дальше своих предшественников, чтобы найти для Я. Арафата место в своих стратегических планах, его основная тактика на переговорах: повторные ультиматумы и назначение сроков, заявления типа «все или ничего» и требования «завершить сделку» – противоречила палестинскому подходу, в котором односторонняя и узкая интерпретация израильских договорных обязательств сочеталась с глубокой историко-философской выносливостью, что позволяет палестинцам при необходимости продолжать настаивать на своем, когда Израиль уже теряет всякое терпение.
Не менее важным фактором был стиль руководства Я. Арафата. Он знал, исходя из результатов опросов, что лишь половина палестинского населения на Западном берегу и в Газе поддерживает мирный процесс в его настоящем виде. Он был осведомлен о том, что влиятельные силы внутри его собственного движения ФАТХ высказывали серьезные сомнения в отношении сделанных им уступок, и что палестинская диаспора – в особенности жители лагерей беженцев в Ливане и Иордании – чувствовала бы, что ее предали при любом решении, которое не обеспечит реальное возвращение беженцев на израильскую территорию.

В истории ближневосточного конфликта были примеры, когда политические лидеры (Д. Бен-Гурион в 1948 году, А. Садат в 1977 году, или даже Э. Барак, посягнувший на «священные устои», в частности, на израильский лозунг о едином Иерусалиме) были способны быстро принять непопулярное, но верное решение и убедить народ в его правильности. Но не в первый раз Я. Арафат интуитивно решил «следовать» за событиями, а не направлять их. Так же, как в 1990–1991 он пошел на поводу, с опасными для себя последствиями, у палестинских масс, поддержавших Саддама Хуссейна, так и после Кемп-Дэвида он выбрал сулящий ему популярность отказ от заключенных там соглашений.

Хотя подобный стиль руководства повышает шансы лидера на выживание, (а Я. Арафат – политик феноменально живучий, и интифада чрезвычайно увеличила его популярность), он снижает его шансы на достижение стратегических целей. Если стиль руководства Я. Арафата привел к тому, что он оказался прижатым к стене своим собственным народом, то принятая им, Э. Бараком и Б. Клинтоном повестка дня в Кемп-Дэвиде загнала его в угол на религиозно-символическом и международном уровнях. Ретроспективно можно видеть, какой значительный ущерб был причинен в Кемп-Дэвиде дискуссией о суверенитете над Храмовой горой/аль-Харам аш-Шариф – самым святым местом в иудаизме и третьим по святости в исламе. Вряд ли стоило поднимать там этот вопрос, поскольку успех не был подготовлен в ходе предварительных дискуссий.

Прямая нить причинности связывает провал в Кемп-Дэвиде в конце июля с использованием палестинцами визита Ариэля Шарона на Храмовую гору 28 сентября в качестве повода для интифады. С точки зрения Я. Арафата, чувствительный религиозный вопрос является без сомнения самым эффективным сплачивающим фактором, обеспечивающим массовое участие палестинцев в движении протеста.

На международном уровне полный провал встречи в Кемп-Дэвиде на фоне щедрых предложений Э. Барака и его постоянной готовности сотрудничать с Я. Арафатом и Б. Клинтоном в деле дальнейших уступок явился дипломатическим поражением Я. Арафата. В заявлении, опубликованном после саммита и тщательно скоординированном с израильтянами, Б. Клинтон переложил бремя вины на Я. Арафата, который не шел на уступки в переговорах об Иерусалиме и о праве беженцев на возвращение. Я. Арафат, который с самого начала заявлял о том, что позиция палестинцев не допускает большой гибкости, почувствовал, что его предали.

Интифада явно была для него единственным способом перехватить инициативу. Он намеревался организовать международное давление на Израиль на дипломатическом уровне, вовлечь Европейский Союз и ООН в этот процесс и тем самым исправить дисбаланс, образовавшийся после Кемп-Дэвида.

И, наконец, Я. Арафат всегда обращался к насилию, когда считал, что его дипломатические возможности исчерпаны. Одностороннее отступление Израиля из Ливана в конце мая 2000 года подтвердило «эффективность» насильственных действий, осуществляемых горсткой самоотверженных бойцов, стремящихся изгнать Израиль со спорной территории. В более широком плане ущерб, нанесенный израильской политике устрашения в результате этой малой войны, соответствовал принятой в Ливане концепции, давно поддерживаемой некоторыми палестинцами и заключающейся в том, что Израиль идет на уступки только в ответ на насилие.

Ближайшее будущее

Сочетание вспышки интифады с провалом соглашения по окончательному урегулированию в Осло дискредитировало премьер-министра Э. Барака в глазах израильского народа и привело к падению его правящей коалиции. В феврале 2001 года подавляющим большинством голосов Ариэль Шарон был избран премьер-министром Израиля. А. Шарон, который, будучи министром в правительстве Ликуда, являлся движущей силой поселенческого движения в восьмидесятые годы, заявлял во время избирательной кампании, что не вернется к переговорам об окончательном урегулировании, а будет добиваться нового ограниченного промежуточного соглашения. Но, прежде всего, он создал широкую коалицию и пообещал, что не будет никаких переговоров с палестинцами, пока они не прекратят акты насилия.

А. Шарон пользовался широкой поддержкой общественности в своих требованиях прекратить насилие, но не в плане будущих предложений по мирному урегулированию. Большинство в обществе продолжает поддерживать предложения по окончательному урегулированию, выдвинутые Э. Бараком. Они включают далеко идущие территориальные уступки для достижения размежевания и сохранения статуса Израиля как еврейского демократического государства путем отказа от военной оккупации территорий.

Пока насилие продолжается, правительству А. Шарона не нужно предпринимать усилий по преодолению этих противоречий. Неясно также, останется ли Я. Арафат реальным партнером на предстоящих переговорах. Но посреди всей этой путаницы и неопределенности большинству израильтян стали ясны некоторые простые истины:

* Во-первых, с 1973 года не существует реальной угрозы массированного военного вторжения в Израиль. Реальную угрозу будущей войны представляет перспектива появления у Ирана или Ирака неконвенциональных видов вооружений, и Израилю будет легче справиться с этим, если к этому времени будет разрешен конфликт с палестинцами.

* Во-вторых, несмотря на отсутствие общеарабской легитимации, Египет и Иордания демонстрируют свою приверженность мирному процессу, стремясь способствовать разрешению израильско-палестинского конфликта.

* В-третьих, израильтяне и палестинцы обречены жить на одной земле, но хотели бы территориально разграничить ареал своего национального существования, что требует от обоих народов далеко идущих компромиссов.

* В-четвертых, пока не существует видимой альтернативы Я. Арафату и ООП (при всей их проблематичности) как партнерам по переговорам.

И, наконец, последний вывод: даже разочаровывающие переговоры с палестинцами все-таки лучше, чем перестрелка.