Литву отговаривают просить за ИАЭС

«Lietuvos rytas» «Пустое клянченье портит имидж государства»
(Автор – Эдита Урмонайте, корреспондент «LR» в Париже и Брюсселе, 15 октября 2008 года)

Зарубежные эксперты наблюдают за тем, почему Литва особо не волнуется по поводу строительства электромостов в Швецию и Польшу.

Литва, которая не готова к закрытию Игналинской атомной электростанции и просит продлить ее работу, тем самым портит свою репутацию. В этом уверен европейский специалист по энергетике француз Клод Мондиль.

На встрече глав государств и правительств стран Евросоюза в Брюсселе, Вильнюс намерен продолжать настаивать на продлении работы Игналинской атомной станции (ИАЭС) после 2009 года и будет искать способы, каким образом обеспечить энергетическую безопасность страны после этого периода.

Бывший директор Международного агентства по энергетике К.Мондиль сказал в интервью газете «Lietuvos rytas», что понимает тяжелое положение Литвы, которое может возникнуть после закрытия ИАЭС, но не рекомендует продолжать переговоры насчет продления ее работы. По его мнению, Литва недостаточным образом оценивает вес и значение отрицательного мнения общественности стран ЕС и ошибается, надеясь на большую помощь от Евросоюза, где в настоящее время председательствует Франция.

Хотя К.Мондиль находится в настоящее время на пенсии, но к мнению этого известного специалиста в сфере энергетики в Европе очень прислушиваются. В апреле К.Мондиль представил премьеру Франции Франсуа Филону отчет об энергетической безопасности ЕС. Рекомендациями именно этого документа отчасти руководствуется нынешний председатель в ЕС Франция и разрабатывает свои предложения относительно энергетической безопасности Еврокомиссия.

- В своем отчете об энергетической безопасности вы подчеркиваете, что Литва не подготовилась в должной мере к последствиям закрытия ИАЭС. А что конкретно она могла сделать, начиная с 2003 года, когда были приняты обязательства по закрытию ИАЭС?

- За пять лет можно было построить тепловую электростанцию, заменяющую ИАЭС, а также соединиться электромостами со Швецией и Польшей. Я не говорю, что это так легко сделать. Но у меня возникает впечатление, что правительство вашей страны не предприняло никаких решительных мер для реализации этих проектов. Поэтому Литва оказалась в ситуации, которую можно назвать очень и очень тяжелой. Очень тяжелой.
Я на самом деле не вижу, как Литва могла бы несколько лет после закрытия ИАЭС обходиться без импорта электричества из России. Вам это не нравится, и это можно понять.

- Большой ли будет риск для Литвы, когда после закрытия Игналинской атомной электростанции 45 процентов производства электроэнергии будет зависеть от российского газа?

- Если Россия плохо себя ведет, я к ней действительно не чувствую никакого снисхождения. Надо делать все, чтобы Европа имела как можно больше разных источников по поставкам и производству электроэнергии. Для стран Балтии или Польши это особенно актуально.

Но надо признать, что до сих пор поставки газа из России в ЕС абсолютно подчинялись законам свободного рынка. Когда за газ приходилось платить по рыночным ценам, он всегда поставлялся. Поставки газа в Европу не прекращались даже в такой трудный период для России, как развал Советского Союза.

Возможно Литве придется дороже платить за электричество. Но не думаю, что надо слишком опасаться того, что будут вообще прекращены поставки. Хотя, конечно, должны быть разные источники энергии. Нет никакого сомнения, что необходимо как можно быстрее проложить электромост с Польшей. Литовцы уверяют, что они очень заинтересованы в этом, а, мол, поляки не хотят. А поляки утверждают, что они заинтересованы, но литовцы не принимают мер. Я предложил правительству Франции, чтобы президент Николя Саркози пригласил президентов Польши и Франции и сказал им: «Хватит разговоров».

- Не говорит ли вам «поломка» нефтепровода «Дружба» о том, что поставки из России подчиняются не только законам свободного рынка и что россияне используют энергетику для политического давления?

- Я согласен с тем, что это совершенно неприемлемо. Совершенно. Во время своего визита в Россию я сказал им, что если бы «Дружба» была отремонтирована и запущена, то это было бы сигналом, что россияне – серьезные партнеры. Они пообещали сделать это.

- Пообещали, но не ремонтируют. Почему, как вы думаете?

- Россия хотела наказать Литву за то, что «Мажейкю нафта» была продана польскому концерну „PKN Orlen“. Я не говорю, что россияне такие уж невинные ягнята. Поэтому я и повторяю, что надо предпринимать меры для того, чтобы обеспечить как можно меньшую зависимость от России. Надо думать о газовом терминале метана, где возможно газ заменять атомной электроэнергией и принимать также другие меры.

- Что должна делать Европа для того, чтобы включить «энергетический остров» Балтии в европейские сети?

- Если вы построите новую атомную электростанцию, если проложите электромосты в Швецию и Польшу, то островом вы не будете. Может даже станете зоной, экспортирующей электроэнергию, – как делали это ранее с Игналинской атомной электростанцией для тогдашнего Советского Союза.

Думаю, что надо не забывать и о Калининградской области. Было бы довольно глупо рассуждать о поставках энергии в этой зоне и не иметь в виду Калининград. Россияне обещают там построить атомную электростанцию. Мне это кажется странным. Но поговорим еще с ними, может они и будут строить. Какое соединение они планируют? Если строить, то думаю, что россияне действительно были бы заинтересованы в экспорте электричества в страны Балтии и Польшу.

- Вы в своем отчете критикуете ЕС, который склонен читать проповеди в отношении России. Вы действительно думаете, что отношения ЕС с Россией следовало бы сделать более спокойными?

- Да, это так. Прежде всего, государствам Европы следовало бы стать менее зависимыми от России и меньше волноваться по поводу этой зависимости. Во-вторых, надо сесть с россиянами за стол переговоров, поскольку мы зависим один от другого.

Я предлагаю в своем отчете, чтобы Европа перестала быть агрессивной с Россией по разным безнадежным вопросам. Мы можем быть недовольными действиями России, но мы не можем России – независимому государству – говорить, как она должна вести порядок, хозяйничать в своей стране.

Я прекрасно понимаю, что может создаться впечатление, что я слишком снисходителен к России. Нет, это не так. Но я уверен, что на международных переговорах время от времени необходимо ставить себя на место другого и стараться понять его позицию. Россияне ощущают много разных обид в отношении Европы, и часть из них совсем не безосновательна.

- А не следовало бы работу ИАЭС продлить до тез пор, пока Литва не проведет хоть один электромост на Запад?

- Я очень хорошо понимаю, что литовцы хотели бы это. Когда я был в Вильнюсе, мне говорили об этом на всех уровнях и в разных тональностях. Я хорошо понимаю все ваши аргументы. Но я не советовал бы вам требовать продлить работу ИАЭС по нескольким причинам.

Прежде всего, решение о закрытии ИАЭС записано в ваш Договор о вступлении в ЕС. Мне кажется, что страна, которая, спустя пять лет после подписания Договора о вступлении, просит его пересмотреть (а именно это Литва по сути дела и просит), выглядит не очень хорошо. Это не хорошо для международного имиджа Литвы, как ответственного государства.

Во-вторых, мне кажется, что литовцы при обсуждении не придают столь важного значения мнению огромного европейского сообщества.

На ИАЭС работает реактор РБМК. Она является не просто обычной советской атомной электростанцией, а электростанцией чернобыльского типа. Литовцы мне все говорят, что ИАЭС была усовершенствована. Да, но игналинский реактор все равно остается реактором типа РБМК, и из-за общественного мнения правительство ЕС будет действительно по этому вопросу настроено отрицательно.

Представители литовских властей говорили мне, что они надеются на большую помощь со стороны Франции, так как она является большим атомным государством. Я вынужден не согласиться с ними. Франция – последняя страна, которая может Литве помочь. Именно потому, что 75 процентов ее электроэнергии изготавливается атомным путем. Если и есть одна из стран ЕС, которая на самом деле не может рисковать общественным мнение по поводу использования атома, так это и есть Франция.

- А как вы посоветуете выживать Литве после 2009 года до тех пор, пока она не построит энергомосты и атомную электростанцию?

- У вас в запасе еще более года. Нужно очень серьезно браться за все альтернативные энергопроекты и, прежде всего, – за электромосты. Ведь за год вы их не проведете. Это значит, что придется два или три года покупать электричество у России. Мне кажется, что было бы очень важно заручиться гарантией, насколько это возможно, коммерческого договора с Россией.

Надо было бы, чтобы между собой обсуждали этот вопрос и договаривались не президенты Литвы и Польши, а предприниматели этих стран. Я не говорю, что ситуация очень удовлетворительная. Но мне кажется, что если Литовское правительство и впредь будет настойчиво требовать продления работы ИАЭС, то на страны Европы это произведет очень плохое впечатление. Другие страны ЕС несомненно спросят вас в этом случае: «А что вы делали эти пять лет для того, чтобы выполнить принятые на себя обязательства?»

Конечно, легко говорить об ответственности, когда самого тебя это не касается, глядя со стороны. Может, это и не правильно. Но объективно именно так другие страны Евросоюза и смотрят на Литву: «Вы знали, что в 2002 году подписывали, что обязались сделать. У вас было пять лет для того, чтобы подготовиться к закрытию и к последствиям закрытия ИАЭС и за это время вы ничего не сделали».

- Значит, прося продлить работу Игналинской АЭС, Литва только зря тратит время и портит при этом свою репутацию?

- То, что зря тратит свое время, я не могу сказать. Я не знаю, какое решение примут, в конце концов, руководители ЕС. Но свою репутацию Литва точно портит.

Евросоюз может помочь Литве договориться с Польшей по поводу электромоста, может поддержать финансово, помочь поскорее построить новую АЭС, развить современное агентство по атомной безопасности и во многих других работах. Но европейская солидарность не означает, что страны ЕС закроют глаза и позволят продлевать работу Игналинской атомной электростанции.

Такое решение означало бы не солидарность, а определенную слепоту и отрицание международных договоров.