Поговорим о грустном

Вообще-то начать мне хотелось бы с хорошего. Например, с того, что в прошлом году в Литве простилось с нашим грешным миром на 964 души меньше, чем в 2016 году.

Однако общее число умерших не радует. Умерли 40 142 человека. А это, грубо говоря, один из 70 ныне здравствующих. Так что не знаю: радоваться ли снижению показателя смертности или, сделав поправку на сохраняющийся отток армии работающих людей за рубеж, усомниться в оптимизме статистиков.

Произведённые Министерством здравоохранения подсчёты выявили одну невиданную доселе тенденцию: впервые число усопших женщин на полторы тысячи превысило показатель смертности среди мужчин. Причин тому, на мой взгляд, может быть несколько. Во-первых, больше мужчин-кормильцев могло уехать на заработки, оставив своих подруг дома заниматься с детьми и трудиться за нищенскую зарплату. Возможно также, что на фоне оставшихся дома мужчин наши дамы трудятся за троих, рвут, как говорится, жилы, чтобы семье было хоть масло положить на хлеб. А в третьих, зная долготерпение женщин, допускаю, что к врачу они обращаются только тогда, когда занедужат всерьёз. К слову, накладывают на себя руки женщины крайне редко, в отличие от мужчин. Более 600 представителей сильного пола попрощались самовольно с жизнью только в прошлом году.

Есть, однако, в печальной статистике смертей одна неизменная составляющая. В 57% случаев люди уходят из жизни из-за сердечно-сосудистых заболеваний, пятая часть — из-за онкологических образований. Это одни из самых высоких показателей в Европе, которые, как мне кажется, вряд ли удастся довести в ближайшее время до среднеевропейских параметров.

Мой пессимизм основывается на жестоких реалиях. Недавно Минздрав вместе с больничной кассой опубликовали перечень компенсируемых лекарств, который в будущем, может, и приведёт к большой экономии как для пациентов, так и для государства, но пока привёл к полнейшему хаосу. Мой приятель много лет пользовался таким лекарством, как кардура, вызывающее расслабление сосудов и более лёгкое прохождение по ним крови. Для гипертоников, каковым он является, это очень важно. Каково же было его удивление, когда с рецептом врача он объездил все городские аптеки, но нужного медикамента так и не нашёл. Зато услышал от фармацевтов много «добрых» слов в адрес министра Вериги, который вычеркнул из списков фирму, поставлявшую это лекарство. Приятель приобрёл по весьма приличной цене якобы аналогичное средство, но в итоге от него отказался. Хорошо, что рядом с нами братская Беларусь, откуда родственник привёз ему нужное средство. Хотя без компенсации, но всё равно дешевле, чем если бы покупал у нас. Другая наша знакомая, диабетик со стажем, узнала от врача, что принимаемый ею препарат метфорал-500 больше не компенсируется. Зато можно приобрести это средство с лошадиной дозой активно действующего вещества и ломать таблетку на несколько частей. Зачем, спрашивается?

Полный бардак с лекарствами для самой уязвимой части больных, страдающих онкологическими заболеваниями. Никто не знает, получит ли страдалец нужное средство или придётся ждать, когда Минздрав окончательно утрясёт список лекарств и выберет те фирмы-поставщики, которые больше по душе нашим чиновникам.

При полной чехарде с лекарствами дополнительные мучения вызывают попытки записаться летом к нужным специалистам. Даже за деньги. Почему-то они все дружно уходят в отпуск на целое лето. Моей жене после перенесённой операции пришлось дожидаться месяц, чтобы попасть к семейному врачу и услышать от неё рекомендации по дальнейшему курсу лечения. Впрочем, беседы с врачом не получилось, так как жена была двадцатой на приёме, а записано было ещё десять после неё. Жена сказала, что на врача было жалко смотреть, поэтому она не мучила её расспросами. А мне было жалко смотреть на жену, которая после операции испытывала боли в животе, а чтобы не пугать меня, втихаря пила обезболивающие средства. Застигнутая врасплох, сказала, извиняясь, что осенью, когда, слетятся домой все врачи, пройдёт полное обследование. Я же говорю, что наши женщины самые терпеливые в мире.

Размышляя над высокими показателями смертности от сердечно-сосудистых и онкологических болезней, я вспомнил, прости Господи, советские времена и врачей-тружеников того времени. Вспомнил и такое давно забытое слово, как профилактика болезней. Все, кто трудился в те «ужасные» годы, наверняка два раза в год, а то и чаще, проходили врачебные осмотры, на которые их загоняли чуть ли не силой, делали обязательную флюорографию. В те времена даже представить себе нельзя было, чтобы больная туберкулёзом учительница вела занятия в школе и заразила 10 учеников, как это случилось год назад в городе Скуодасе. В те жутко тоталитарные времена участники массовых мероприятий, типа праздников песни, не отравлялись десятками некачественной пищей, как это было на нынешнем юбилейном празднике. И нормы гигиены, и врачебный присмотр были другими. Медицинская аппаратура была, конечно, похуже. А вот насчёт лекарств? Тут бабушка надвое сказала. Когда почитаешь инструкцию к какому-нибудь средству от насморка, задумаешься, готов ли ты впоследствии лечить ещё и побочные эффекты от его применения. Время от времени нас предупреждают, что одно или другое средство, считавшееся панацеей, на самом деле теперь признано ядом. А с другой стороны, куда пациенту деваться? Попав после долгих мытарств к врачу, он потом глотает, что прописали, не зная, когда ещё опять сможет пожаловаться эскулапу. Хоть бы прямую медицинскую линию с роботом ввели. Чтобы было с кем поговорить и посоветоваться за дополнительные деньги. Всё-таки человеку было бы облегчение.

Обыватель

www.hospitalsworldguide.com