Тотальная слежка наступление на демократию

Отчет Еврокомиссии о тотальной слежке за гражданами Литвы говорит об отступлении от норм демократии. Тревожат возможные последствия этого явления

Напомним. Еврокомиссия установила: в 2008 году в Литве прослушивалось более 85 тысяч частных разговоров. В Германии, где населения чуть ли не в 30 раз больше, таких прослушек было в 7 раз меньше. Правда, неизвестны цифры последних лет, и председатель парламентского Комитета по правам человека Арминас Лидяка затребовал данные.

Но если показатели и упали, это не меняет сути вопроса о слежке за гражданами. Как тут не вспомнить романантиутопию “1984” английского писателя Джорджа Оруэлла, предупреждавшего о возможности тотального контроля за обществом. И не спасает объяснение председателя парламентского Комитета по национальной безопасности и обороне Арвидаса Анушаускаса, который заверил, что дело - в издержках статистики о выполнении директивы ЕС об охране информации, а показатели на самом деле намного
ниже. Так ведь и Германия выполняет ту же директиву...

В этом контексте вселяет надежду моментальная (но только сейчас!) реакция президента Дали Грибаускайте. Она срочно пригласила правозащитников и юристов, чтобы обсудить поправки к Закону об оперативной деятельности, ограничивающие возможности слежки. Предположим, президент узнала об этом только сейчас, из отчета ЕК, но это не отменяет вопроса о нравах, о морали, царящих у нашей элиты, об отношении политиков к демократии. Кто, как не законодатели, представленные ведущими партиями, санкционировали такой тотальный контроль?

Наверное, кто-то снисходительно отнесется к новостям о прослушках: мол, не преступай закон, и нечего бояться. Однако вопрос не так прост. Дело не только в его моральной стороне (по какому праву кто-то внедряется в чужую частную жизнь, если человек не совершил преступления?). Тревожит опасная тенденция. Постоянное отступление от норм демократии, совершаемое с молчаливого согласия, а может, и по наущению элиты, вполне может привести к диктатуре сил, позволяющих себе такое поведение.

Судя по тому, что Грибаускайте сразу после вступления в должность в 2009 году подняла вопрос о секретных тюрьмах ЦРУ в Литве, а сейчас ставит барьеры перед возможностью незаконных прослушек, опасность тенденции осознается. И все же: а надежны ли барьеры? Ведь расследование вопроса о секретных тюрьмах ЦРУ, по мнению экспертов Совета Европы, так и не было тщательным. Осталось неясным, кто виноват, что творилось на тех объектах.

Возникает и еще один вопрос: зачем и кого так жестко контролировали спецслужбы? Нет сомнений, что должна быть прослушка преступников, что слежка за криминальным миром обязательна. Но - по правилам, в рамках демократических законов, а не по желанию каких-то структур.

Так кто кого и зачем слушал? Понятно, что это секретная информация. Но сделаем предположения, вспомним 2008 год - тот, за который спецслужбы прослушали 85 тысяч разговоров. Это был год парламентских выборов, год перед выборами президента страны, предстоящий уходу Валдаса Адамкуса, прибывшего на президентство, как известно, из США. То есть год жесточайшей политической борьбы, особенно если учесть, что на смену ему пришел еврокомиссар.

А еще вспомним, что как раз в канун 2008-го, в декабре 2007-го Сейм Литвы одобрил выводы парламентской комиссии, изучавшей причастность некоторых правых политических сил к убийству сотрудника спецслужб Юраса Абромавичюса. Он расследовал события 1993 года, когда группа добровольцев с оружием в руках ушла в лес под Каунасом и выдвинула политические требования против “бывших коммунистов”, против президента Альгирдаса Бразаускаса, который позже говорил журналистам, что ему уготовили “9 граммов” - столько весит пуля. Бунт, похожий на попытку переворота, провалился. Среди предположений о причинах убийства Абромавичюса (его машину взорвали) - версия о том, что он слишком много узнал об инициаторах, о тех, кто пытался совершать теракты в Литве. В связях с лицами, совершившими убийство, комиссия обвинила правых. Те возмутились, оценили выводы как “мстительные, необъективные и политизированные”. Последствий от работы комиссии не было. Но та передряга тоже свидетельствует о жесточайшей борьбе за власть. Можно предположить, что 2008-й стал особым годом взаимных прослушек политических противников.

А еще именно в 2008 году прошла интрига по захвату лакомого куска - энергетического сектора Литвы: весной была создана печально известная компании национального инвестора “LEO LT” - как бы под строительство новой АЭС. Эта операция дала возможность сосредоточить гигантские финансовые ресурсы в руках одного клана. О борьбе групп влияния говорит тот факт, что как только инициаторы создания “LEO LT” потеряли власть, так сразу встал вопрос о ликвидации компании. После избрания нового Сейма и прихода к власти Дали Грибаускайте “LEO LT” расформировали. Наверное, и тут могла быть взаимная слежка.

Возможно, сыграла роль и концепция “осажденной крепости”: часть политиков уверяет, что Литва окружена врагами, а не партнерами. Не вытекает ли и из этой концепции логика тотальной слежки? Например, за бывшими коммунистами (хотя ими полон Сейм), но назначенными врагами? И все же, судя по отчаянной политической и экономической борьбе, корни явления, скорее всего, лежат там, где кроются экономические интересы политиков, партий.

Значит ли это, что в угоду своим интересам элита может пожертвовать принципами демократии? Вполне вероятно. Что-то же кроется за намеками влиятельных лиц об избытке либерализма в Литве, об угрозе ее независимости, о распоясавшейся прессе. Пока Литва по уровню свободы слова занимает высокое место - 36-е в списке из 190 стран. Но вот что говорит глава фракции “Порядок и справедливость” Валентинас Мазуронис: “Сегодня ведется явная слежка за предпринимателями, политиками, представителями СМИ”... Зачем?

Юрий СТРОГАНОВ,
“Экспресс-неделя” №22, 2 июня 2011 года