Приговор однозначен – недоверие

Сегодня президент окончательно и бесповоротно решила судьбу главы МИД

Приговор ее однозначен – недоверие!

„По убеждению президента, внешняя политика особенно важна в государственных интересах, и не может стать саморекламой министра иностранных дел (…) Президент вынуждена констатировать, что министр не может иметь личной внешней политики и проводить ее без согласования с главой государства, а порой и с премьер-министром», - разъяснил позицию Дали Грибаускайте ее пресс-атташе Линас Бальсис.

Более того, президент прямо потребовала от премьера, чтобы тот «начал процедурные действия, которые принудили бы министра уйти в отставку».

Из сообщения пресс-службы президентуры можно почерпнуть и мотивы столь суровой и решительной реакции президента.

Например, говорится об «ультимативном тоне» общения с соседними государствами. Здесь имеется в виду нота Ушацкаса в адрес Беларуси, в которой он выражает недовольство по поводу того, что ее генпрокуратура отказалась сотрудничать в деле выдачи лиц, причастных к трагедии 13 января 1991 года.

Можно понять негодование Грибаускайте, которая буквально за пару дней до этого отреагировала совершенно иначе – она возмутилась, почему генпрокуратура Литвы почти 20 лет водила за нос первых лиц государства, изображая активность, зная прекрасно, что формально белорусы совершенно правы. Ведь согласно двустороннему соглашению (ст. 64) о правовой помощи 1992 года стороны не могут выдавать своих граждан для проведения следственно-судебных действий. Кстати, такую же претензию, причем в первую очередь можно адресовать МИД, в архивах которого хранятся тексты всех международных договоров.

Из свежих конфликтов президента с министром уместно вспомнить и игнорирование В.Ушацкасом команды немедленно отозвать из Грузии посла Мячиса Лауринкуса, и разноречивую реакцию на выводы парламентской комиссии по расследованию истории с тайной тюрьмой ЦРУ. Причем неожиданное заявление Ушацкаса о том, что есть все основания на весь мир опровергнуть домыслы о нарушении прав человека в Литве не только стали диссонансом выводам комиссии и позиции президента, но и нелепо выглядели на фоне заключений, к которым пришли все ведущие мировые агентства. Из того, что попало в литовские СМИ, все они пришли к убеждению – тюрьма была создана, и уже одного этого достаточно, чтобы усомниться, что здесь считаются с правами человека. Ведь это моральный, а не юридический вопрос.

Сам премьер реагировал по-военному. Он признал, что не хотел бы расставаться с министром, которого ценит как настоящего профессионала, но понимает и то, что внешняя политика – это вотчина президента, и не представляет, как может министр оставаться в должности, если глава государства против.

„Каждый министр должен иметь доверие премьера и президента. Взгляды премьера и президента могут и не совпадать. Но поскольку сегодня было очень ясно сказано, что Ущацкас лишен доверия президента, и изложены мотивы, почему это случилось, ситуация стала совершенно ясной», - цитирует премьера портал Alfa.

Впрочем, Кубилюс дал понять журналистам, что изгонять Ушацкаса из МИД он не собирается, и место в качестве посла для него найдется. Ведь на таком уровне доверие президента уже необязательно.

Ну, а чем это обернется для внешней политики страны – большой вопрос. Ведь Ушацкас был выбран, когда выбирать приходилось среди «ястребов». Напомню, что на МИД претендовали Витаутас Ландсбергис и Аудронис Ажубалис. Их назначение бы означало не совпадения взглядов с президентом как минимум по двух важнейшим направлениям внешней политики. Оба они – стопроцентные проамериканцы, для которых Европа имеет второстепенное, если – не третьестепенное значение, чего не скажешь о Грибаускайте. И оба они – агрессивные русофобы, в то время как Грибаускайте за прагматизм и конструктивный диалог с Большим соседом. О том, как это делается, она продемонстрировала, запросто позвонив Медведеву и в одночасье решим вопрос с арестом литовских автоперевозчиков на границе. Ажубалис бы на весь мир затрубил о том, что литовские машины задерживают по указке Кремля.

Естественно, что теперь он станет первым кандидатом на вакантный пост. Причем в новой ситуации президенту будет довольно трудно его отвергнуть. Особенно, если тот, желая занять пост, постарается быть не слишком откровенным в констатации разногласий и вообще – менее агрессивным.