Сталинизм и фашизм – близнецы-братья

По случаю 20-й годовщины акции "Балтийский путь" премьеры Балтии зафиксировали тождество сталинизма и фашизма

Они приняли в Вильнюсе совместную декларацию Совета министров Балтийских стран, в которой приветствовали недавнюю резолюцию Европарламента и Парламентской ассамблеи ОБСЕ объявить 23 августа Днем памяти жертв сталинизма и нацизма по всей Европе. А недавнее решение включить "Балтийский путь" в программу ЮНЕСКО "Память мира" стало еще одним косвенным признанием этой формулы.

Как известно, инициировала ее литовский парламентарий, консерватор Вилия Алекнайте-Абрамикене при активной поддержке Витаутаса Ландсбергиса.

Разумеется, такое родство вызвало злобную реакцию российских властей на фоне ренессанса Сталина. Им вторят ученые мужи и дамы, которые землю роют, ища формальные академические различия между этими чудовищными явлениями 20 века. И формально они правы – действительно, если подходить строго научно, то отличия есть – хотя бы в том, что сталинский режим оказался куда более кровожадным в отношении собственного народа. Можно рассуждать о высоких целях, оправдывавших средства, о различных внешнеполитических факторах, о специфике социально-экономических корней двух режимов и о многом другом. Однако, внешние сходства столь разительны, что обывателю по большому счету плевать на академические дефиниции – он руководствуется здесь не логикой, а больше – эмоциями. Поэтому сталинизм и фашизм для одних – это разновидности тоталитаризма, как две капли воды похожие даже в культуре, для других – это воспоминание об имперском величии, ради которого можно пожертвовать всем.

Европа и мир в целом тоже реагировали на навязчивые инициативы прибалтов по-разному. Старая Европа (Германия, Франция) долго отмахивались от подобного рода заявлений, усматривая в них опасность обострения отношений с Россией. Америка поддерживала. А в России даже демократы реагировали сдержанно, поясняя, что вопрос этот имеет двойное дно – стоит отождествить Сталина с Гитлером, как появится юридическая основа требовать от России таких же компенсаций, что взяла на себя Германия.

И, тем не менее, Старая Европа, сильно сгладив первоначальные формулировки, вняла настойчивости Новой Европы в лице стран бывшего соцлагеря, которые не могут спокойно реагировать на возрождение культа Сталина в России, принявшего вызывающие и опасные размеры.