Человек должен меняться, чтобы не окаменеть

Специалист по развитию профессор Андрей ТЕСЛИНОВ, побывавший в Литве по приглашению Международного института менеджмента, знает, почему более 60 лет нет мировой войны, как надо развиваться, чтобы достигнуть успеха, и почему люди разных национальностей по-разному воспринимают мир.

- Последние события в мире сформировали стойкое ощущение приближающейся большой войны…

- Многие говорят об этом - более 60 лет не было мировых войн: это странно для развивающейся эпохи. Но появились более изощренные виды войн, когда война идет, а пушки не стреляют и миллионы не погибают. В этом плане я убежден, что СССР был разрушен в такой войне. Война идет: вот в Дамаске боевики пишут на плакатах: “Сначала Сирия, а потом Россия!” Я как бывший офицер-ракетчик считаю, что ядерная война слишком страшна для планеты, поэтому вряд ли она начнется. Что касается выхватывания кусков земли, то передел территорий уже идет – на основе договоров, подкупов.

- Что вот уже несколько веков провоцирует в России противостояние ее граждан - западников (либералов) и русофилов?

- Это противостояние заложено в нашей культуре. Вот СССР разрушился, а Сингапур, у которого нет полезных ископаемых, в 1957 г. взял за основу плановую экономику СССР и, либерализовав ее разумным образом, превратился в одну из самых богатых стран. У советского литературоведа и культуролога Ю.Лотмана есть работа, где он пишет о разломе русской культуры, который совершил Петр I. По Лотману у культуры есть две формы трансляции: одна - через проживание, то есть следующее поколение живет так же, как и их родители. А вторая – через тексты. До Петра мы жили проживанием - каждое новое поколение повторяло опыт предыдущего. А Петр принес из Европы правила: он ввел табели о рангах - советник первой, советник второй статьи и раскорячил российское сознание на две части. Продолжаем жить вроде тем самым укладом, а сбоку тебе навязывают некие новые правила, противоречащие ему. Вот с той поры мы и не сумели собраться - одни готовы отдаться западному миру, а та часть, которая очень сильно увлеклась текстами и живет в традиционном укладе, слышит его зов. В некоторых организациях сейчас через тексты, создание свода правил пытаются как-то изменять культурный план. К сожалению, пока я не вижу настоящих патриотов, которые стремились бы во власть ради любви к России. Видимо, даже нет механизма, с помощью которого они бы туда проходили: механизм сейчас так заточен, что приходят только “свои”.

Немецкий социолог Макс Вебер выделял три типа господства (управления страной, людьми). Первый - традиционный, основанный на вере в священность издревле существующих порядков, - похож на семью, пропуском в него является личная верность. Харизматический тип господства основан на подчинении, вере в харизматичного лидера. При рациональном типе господства общество подчиняется не личности, а законам. В этом смысле я смотрю на Россию и вижу, что заявлено у нас рациональное управление страной - на основе законов, выборов, а на самом деле действует традиционное, основанное на укладе, на “своих”. Это мешает ясности российской позиции.

- Что в таком случае ждет Россию?

- Видимо, дойдя до края этой неразберихи, где каждый вырывает свой кусок, до краха экономики, напряженности между субъектами федерации, мы снова соберемся и поднимемся. Хотя вряд ли кто-то возьмет на себя смелость сказать, что будет завтра… Исходя из законов развития, например, из теории Льва Гумилева, утверждающего, что пассионарность этноса составляет 450-500 лет, мы видим, что Россия как пассионарий сдулась. Но дойдя до края потери этого качества, характеризующегося страстным стремлением к цели и жертвенности ради ее достижения, Россия может начать подниматься - если успеет. Ведь алчность сегодняшнего мира такова, что Запад, да и Восток в своих стратегических проектах уже разделили Россию.

- Если успеет… Действительно, кажется, время ускорилось, пробегая, как в калейдоскопе, - раньше оно текло медленнее?

- Нет, конечно, не ускорилось, хотя индусские веды говорят, что периоды ускорения, замедления, засыпания и активности чередовались на Земле каждые несколько десятков или сотен тысяч лет, когда менялись эпохи сатьи-юги, кали-юги и т.д. Время - это же не секундная стрелка: это темп перемен. А вот темпы перемен действительно ускорились. Много может быть объяснений чисто физических - чем дальше от источника, тем влияние соседних струй мощнее. То есть ты испытываешь влияние собственных устремлений, соседей, цивилизации - получается, ты на перекрестке огромного количества трасс энергии, когда ускоряются процессы обмена. После развала СССР нам открылись разные миры, мы попали в сеть гигантского количества новых отношений, что очень затратно для психики человека. У индейцев нет ощущения ускорения времени - оно идет, как и шло. Например, мы пришли в деревню на притоке Амазонки на встречу с вождем пяти племен, пяти деревень, где жизнь как будто замерла. Спрашиваем его, как он видит развитие, а он отвечает, что “конечно развиваемся: отправляем иногда индейцев в города, но чтобы они вернулись. Среди ближайших планов развития - строительство обвалившегося мостика через речку”.

- При этом они счастливы?

- Вполне! Счастье - это из области представлений, ощущений. Счастье - это модель: не совпадает мир с твоей моделью, ты несчастлив. Совпадает - наоборот. В беднейших странах Африки, Гане, например, уровень счастья гораздо выше, чем у всех остальных. В этом смысле Россию называют плачущей страной: все есть, ресурсы огромные, а вечно все там не так, плохо. Литву по скорости реакции на жизнь можно назвать медленной страной - она аккуратна, неспешна. Я смотрю на все социальные процессы в стране сквозь призму культуры. Не вижу другого более мощного объяснения этим процессам, чем то, что так устроена культура. Я уже второй год затеваю экспедиции под этим флагом: культура как ресурс живучести и развития. Через эти исследования я стал понимать, что все заложено в этом странном феномене - второй природе человека. Одни почему-то боятся, когда дорогу переходит черная кошка, а другим на это наплевать. Одни хоронят - плачут, а другие, например, в Бенине мы видели похороны - радуются: там праздник, все хлопают в ладоши, бьют в барабаны. Литовцы, русские, татары в биологическом плане одинаковы - никаких различий в биологии не заложено, чтобы одни реагировали быстрее, а другие медленнее. То есть в этом смысле психотипы этих наций близки. А вот в культурном плане различия между народами велики: в плане уклада, ценностей, символики, сложившихся правил игры. Здесь, в Литве, в силу традиционного хуторского уклада все склонны жить более неспешно, самостоятельно, более закрыто, чем другие, если делать что-то, то серьезно подумав. Отсюда и неспешность реакции, замирание, более яркое чувствование своего, чем чужого. В России, хотя и территория была огромная, жили деревнями: соборность - отличительная черта русских. То есть мы, получается, более “тусовочные”. Да даже племена в одной и той же стране тоже разные, хотя биология одинаковая: вот в Танзании мы видели племя животноводов, играющих в какие-то очень красивые игры мужчин и женщин, - ничего агрессивного. Сами люди высокие, красивые, милые. Проехали 10 км и попали в племя масаев - тоже животноводов, но воинов, с оружием в руках - палками, дубинками, - утверждающих, что все коровы мира “наши”. У них даже в мифологии заложено, что все коровы мира принадлежат им. Вот масаи у тех соседних дадогов отнимают коров. Я стал понимать, что культура - это потрясающий механизм живучести, смертности, активности, пассионарности. То есть на планете происходит не игра людей, а игра культур.

- И европейская культура диктует: чтобы быть успешным, надо постоянно развиваться?

- Получается, да. Если ты шагнул в мир бизнеса и деловой активности Европы, то придется жить по этим законам. А вот, например, в Танзании у племени масаев нет такого требования - там нужно другое: быть внутри социума и играть в его игры. Внутри же европейской культуры невозможно существовать, не развиваясь, иначе через какое-то время ты окажешься сзади, как горилла, шимпанзе.

- А что понимается под развитием: образование, личностный рост, стремление к идеалу?

- Я смотрю на развитие, как на естественный процесс - такое количественно- качественное изменение, ограниченное какими-то законами. То есть, подчиняясь этим законам, каждый раз изживая себя самого, ты становишься другим. Это ежедневный творческий процесс, при котором ты не подтягиваешь себя до совершенного образца, а каждый раз изживаешь себя предыдущего.

- Зачем это надо?

- Концепция развития, изложенная французским мыслителем Пьером Тейяром де Шарденом, считает, что развитие всего сущего - от амеб до человека - склоняется в сторону увеличения психизма, то есть в сторону все более тонких отношений с миром. Бехтерев считал, что развитие не знает целей: например, по мере отдаления планеты от Солнца на Земле становится холоднее, поэтому мир меняется, и развитие принимает новое направление. Мне ближе эта точка зрения, хотя, если проанализировать развитие всего живого, то видно, что оно идет в сторону все более тонких отношений, тонкого мышления, тонких способов чувствительности. В этом смысле это путь к Богу. С другой стороны, развитие - это творчество, при котором ты не знаешь, что будет завтра: близкие цели понятны, а дальних нет. Именно поэтому я сторонник того, чтобы самому эти цели ставить, исходя из сегодняшнего понимания - здесь и сейчас: “я лет на пятьдесят-сто вижу цели развития и к ним иду. Но я не знаю, что будет через сто лет”. То есть это постоянное осмысление происходящего и сознательное управление этим процессом. Есть две формы выживания. Одна из них позволяет не развиваться, окаменеть: есть даже такие живые организмы, существующие вечно, потому что в них ничего не меняется. Например, живущие на дне океана эукариоты и прокариоты, почти живые камни: океаны приходят и уходят, а они остаются. Так и у людей есть формы выживания, в которых можно существовать, не развиваясь. А вторая форма, которую природа дала человеку, - постоянно меняться. Если ты живой, наделен волей, то, конечно, это твой труд, твой замысел.

Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ.

Досье «Экспресс-недели»

Андрей Теслинов преподает в нескольких высших школах, консультирует корпорации и фонды, создает образовательные программы для вузов, разрабатывает учебники, управляет научными проектами. Он много путешествует по разным экзотическим странам, посещая самые глухие уголки Африки, Южной Америки, изучая жизнь племен, еще не тронутую цивилизацией. То, что сказано об Андрее в Википедии, лишь сухо отражает некоторые ипостаси мощной личности российского ученого, исследователя закономерностей развития, доктора технических наук, педагога. Гораздо больше о нем, системном аналитике, занимающемся вопросами развития, говорит девиз, который он разместил на странице своего сайта: “Развитие - единственное, чему стоит сознательно служить. Существование происходит само собой. Но развитие... оно либо ведет нас к разумно выстроенным желаниям и целям, либо тащит. И если тащит, то к обочине эволюции - другого не бывает. Кроме того, развитие “может и должно быть непрекращающейся радостью”.

“Экспресс-неделя” №40, 3 октября 2013 года.