Командующий ВВС: "Скорее всего, полет шведов в Белоруссию был, но нарушение не зафиксировано"

В интервью BNS командующий Военно-воздушными силами (ВВС) Литвы генерал-майор Эдвардас МАЖЕЙКИС рассказал о реакции ВВС на инцидент и разъяснил специфику работы военнослужащих по наблюдению за воздушным пространством.

- Что могут сообщить ВВС Литвы о широко обсуждаемом ныне инциденте - полете шведского самолета из Поцюнай к литовской границе и, как предполагается, далее в Белоруссию и обратно?

- Мы наблюдали, как он взлетел из Поцюнай, потом исчез с радаров, потом вновь ненадолго появился. Мы видели его, но не сочли подозрительным. Сейчас можно говорить: "Как это вы его не заметили?" Но он не вел себя подозрительно, как и многие другие частные самолетики, летал в небе Литвы абсолютно законно. Хочу подчеркнуть, как ранее это сделала и министр обороны, что у нас нет никаких сведений о пересечении границы. Ни техническими средствами, ни пограничниками, которые, как правило, или слышат, или видят. Ничего не было. Инцидент произошел по ту сторону границы, в Белоруссии. Об этом надо спрашивать представителей Белоруссии, я не уполномочен комментировать их инциденты.

- Но была информация о том, что он нарушил какие-то правила воздушного пространства. Какие правила он нарушил, и не вызвало ли это тогда каких-либо подозрений?

- Когда говорят о нарушении правил воздушного пространства, как подчеркивают служащие гражданской авиации, речь идет о проникновении в пограничную зону. На полет в пограничную зону надо получить разрешение ВВС. Если шведы планировали пересечь пограничную зону и лететь в Белоруссию, то, конечно же, они этого не совершили, т.к. информации о том, что они готовятся лететь в пограничную зону, у нас не было. В таком случае, опять же структуры гражданской авиации признают, что он (самолет - Ред.) был в Белоруссии. Я признать этого не могу, судить об этом могу только по слухам… Президент Белоруссии для меня не национальный авторитет, мне, как военному, нужны точные доказательства: пересекал границу, вернулся через границу. Такой информации у нас нет. Но если допустить, что самолет летел, то он нарушил правила, потому что в установленное время не подал заявку на пересечение пограничной зоны и границы.

- Но вы зафиксировали это? Не то, что он пересек литовско-белорусскую границу, а то, что находился в пограничной зоне?

- След этого полета заканчивается в пограничной зоне, потом исчезает. Это была зафиксировано. Такое случается довольно часто. Едва ли не каждую неделю один-два раза кто-нибудь залетает в пограничную полосу, не сообщив об этом. Это рутинные процедуры - мы разбираемся, пишем письма и пр. В данном случае мы также созванивались с гражданскими, выясняли, был представлен план полета или нет.

- Что нужно для того, чтобы ВВС начало реагировать? Каким должно быть нарушение?

- Пересечение границы. Это главный раздражитель, с которого начинает действовать вся система. Полет в пограничной зоне сам по себе еще не является поводом для тревоги в системе. Если мы фиксируем пересечение границы своими техническими средствами, или об этом нам сообщают пограничники, мы начинаем действовать в режиме тревоги.

- Считаете ли вы как командующий ВВС, что этот инцидент повлечет какие-либо изменения существующего порядка или регламентирования? Что нужно изменить, чтобы такое больше не повторялось?

- Думаю, из каждой ситуации надо делать выводы. Одно могу сказать четко: мы не будем охранять воздушное пространство Белоруссии. Это дело белорусов. Мы точно не собираемся укреплять свои позиции здесь, чтобы, не дай бог, никто не залетел.

- Но самолет летел и обратно…

- Но у нас нет никакого доказательства пересечения границы. Я бы не стал обманывать, если бы наши силы заметили пересечение границы летающим объектом. Тогда было бы ясно: чудес не бывает. Если он вернулся к нам, значит, значит, должен был и вылететь. А сейчас нет ни "из", ни "в"…

- Не кажется ли вам, что позиция, согласно которой должностным лицам можно что-либо утверждать только при наличии твердых доказательств, может навредить государству? Люди видят, что произошло и делают свои выводы, а государство твердит, что этого не было?

- Заметьте, я не повторяю, что этого не было. Я говорю правду: у нас нет данных о пересечении границы. Я повторяю и буду повторять это, можете меня к стене пригвоздить - ничего другого я не скажу. Как частное лицо я тоже говорю: скорее всего, это было. Я могу это и сейчас сказать, когда вижу, сколько дополнительных фактов накопилось. Но опять-таки могу подчеркнуть, что данных о пересечении границы у нас нет. Нас больше интересуют влетающие в Литву воздушные суда, а не вылетающие. У нас нет границы советского типа, когда никого не выпускали.

- Если бы сегодня этот самолет повторил свой полет, мы опять бы ничего не увидели? Или могли бы его увидеть?

- Меня бы наверняка проинформировали, если бы Литва накупила новых радаров или на границе с Белоруссией повесила аэростаты. Меня удивляет наша провинциальность и представление о мироустройстве по белорусской или советской модели. Мы считаем, что в Литве все должны получить письменное разрешение военных на пересечение границы. Чтобы, не дай бог, не нарушили границу. Откровенно говоря, а что случилось, если он нарушил границу? Небеса разверзлись, белорусское государство дрогнуло или в литовском государстве что-то стряслось? Ничего. Человек даже может заблудиться. Такое и с пилотами случалось. Летят в одно государство, потом разворачиваются и возвращаются обратно. Даже в нашей 22-летней истории независимости такое бывало.

- Последний вопрос. Как вы считаете, может, наши госструктуры потеряли координацию? Военные говорят осторожнее, Администрация гражданской авиации - смелее, они позволяют себе делать больше выводов. Это не навредит?

- Как я уже говорил, есть структура, которая пытается привлечь к ответственности. Это гражданская авиация. Поэтому они и говорят больше. Со стороны военных здесь не было никакого нарушения. Если бы заметили пересечение границы, нарушение было бы большим. Мы видели, что самолет немного задел пограничную зону и затем пропал. Может, он повернул назад, спустился на малую высоту, что вполне допустимо и легально. С точки зрения "разрешено-запрещено", "законно-незаконно", по мнению военных, особых нарушений не было. Поэтому и реакция может быть разной. И задачи у нас разные.

Думаю, на вопрос, нарушено ли воздушное пространство Белоруссии, мы реагируем сверх меры. Это не наше дело, это их дело…