Радиация волокиты

На днях строители комплекса по утилизации радиоактивных отходов близ Игналинскорй АЭС отрапортовали о завершении первого этапа работ

В сводке для СМИ говорится о том, что, невзирая на дожди, в течение 73 дней в землю вбито 2800 свай, уложено 5500 кубометров бетона, более 7300 кубометров песка и щебня. В общем, совершен трудовой подвиг в духе коммунистических строек времен индустриализации.

Вот только смущает несколько обстоятельств. Во-первых, работы эти идут с опозданием, и не на месяцы, а на годы. И, во-вторых, все это сопровождается естественной для таких случаев геометрией издержек.

Но для начала введу читателей в курс дела. Как известно, закрытие атомной станции не заканчивается остановкой ее реакторов. После нее остается отработанное топливо и твердые радиактивные отходы. Их необходимо захоронить.

Поскольку опыта проектирования такого рода объектов в Литве не было, еще в январе 2005 был заключен договор с немецким консорциумом NUKEM Technologies GmbH и Gesellschaft fur Nuklear-Service GmbН на создание хранилища для отработанного ядерного топлива и приобретение 190 контейнеров, в которых должны будут помещены извлеченные из обоих реакторов около 18 тыс. ядерные кассет. А затем – в ноябре того же года был подписан с ним договор и о проектировании и строительстве другого хранилища – для радиоактивных отходов.

Согласитесь, что руководство станции обвинить в нерасторопности не за что – договора были заключены, как только стало ясно, что закрытие ее неизбежно. Рассчитывали, что отработанные кассеты с топливом временно будут храниться во втором реакторе, а к моменту закрытия АЭС хранилище будет построено, и их упакуют в контейнеры.

Однако, генподрядчика – им стало предприятие Ranga 4 - немцы отобрали лишь в августе 2008 года. В результате строительство хранилища для отработанного топлива затянулось на 31 месяц, и по уточненному этой весной графику должно быть построено лишь в конце марта 2011 года. Практически это означает, что из первого реактора после остановки станции топливо станут перемещать во второй, а из второго девать его пока будет некуда.

Второй проект, по которому уплотнили грунт, запаздывает по некоторым оценкам года на три. Кто виноват в этом – Европейский банк реконструкции и развития, финансирующий строительство, проектировщики или, может быть, строители? – в этом разбирается Госконтроль.

Что ж получается? По словам вице-министра энергетики Р. Швядаса, выходит, что станция будет действовать еще 5-6 лет, ничего не производя, но, тем не менее, находясь в эксплуатации. То есть, она будет потреблять энергию, на ней будет занят немалый персонал, будет поддерживаться режим безопасности. Подсчитано, что все это будет ежегодно пожирать по 70-80 млн. литов.

Плюс к этому, по закону волокиты растут расходы и на сами проекты. Газета "Lietuvos rytas" уже писала, что цена уточненного проекта хранилища для отработанного топлива уже выросла со 171 до 200 млн. евро. И в министерстве нет полной уверенности, что если расходы будут и впредь возрастать, то ЕС согласится их покрывать.

И последнее: возникает логичный вопрос, станет ли при таких условиях ИАЭС абсолютно безопасной? У директора станции Виктора Шевалдина ответ таков – она останется столь же безопасной, какой является и в работающем состоянии. Шевалдин так дипломатично уходит от вопроса, поскольку считает и работающую станцию достаточно надежной. Зато европереговорщик Александрас Абишала более определенен – считает, что нельзя считать менее безопасной станцию, в которой продолжают находиться ядерное топливо и отходы.

Спрашивается, в чем же тогда смысл упорства Еврокомиссии и поражения в борьбе с ней Литвы за просьбу продлить срок эксплуатации станции? Ведь результат относительно основного и, в сущности, единственного мотива - ее безопасности – как минимум один и тот же. Считать ее безопасной или считать ее опасной – и в том, и в другом случае реально она остается в том же качестве. Причем приблизительно в течение того отрезка времени, за который и хлопотала Литва. Неужели этого и впрямь не понимают в Брюсселе?