Витаутас Будникас: “Государство готовится уничтожить наши привычки, обычаи и традиции”

Сейм намерен ратифицировать Конвенцию Европейского союза о превенции насилия над женщиной и проявлений насилия в ближайшем окружении. Документ вызвал споры. О причинах - председатель Литовской ассоциации прав человека Витаутас БУДНИКАС.

- Судя по названию, вполне прогрессивный правовой акт. Что в нем не так?

- В начале июня наш МИД подписал, а литовское правительство приняло взволновавшую общество Конвенцию Европейского союза о превенции насилия над женщиной и проявлений насилия в ближайшем окружении, принятую в 2011 году в Стамбуле и поэтому называемую Стамбульской. Некоторые были против. Например, министр окружающей среды Валентинас Мазуронис удивлялся, каким образом после принятия этой конвенции в Литве появятся несколько полов? Он считает, что в природе существуют только два пола, а так называемый социальный пол - выдуманное понятие.

Ранее литовские католические иерархи, обращаясь к правительству и соглашаясь с тем, что борьба с насилием в семье, предусматриваемая в конвенции, является благородной целью, отмечали, что в ней доминирует идеологизированный взгляд на пол как социальную конструкцию, не соответствующий природе человека. Подписав конвенцию, Литва будет вынуждена включить понятие социального пола, в том числе гомосексуализм и транссексуализм, как в свою правовую систему, так и в образовательные программы всех уровней, в том числе школьные, что противоречит и самой системе воспитания в Литве, и моральным ценностям большинства родителей. Зная настроения в обществе, Министерство социальной защиты и труда созвало представителей неправительственных организаций, чтобы обсудить документ, хотя обсуждать было нечего, поскольку правительство уже подписало конвенцию. Ограничились констатацией факта, что большинство неправительственных организаций настоятельно просили его не подписывать. Власти уверяют, что положения принятого документа будут применяться только в соответствии с принципами и нормами нашей Конституции, а международное право позволяет государству уточнять то или иное содержание положений конвенции в соответствии с Конституцией. Но так ли это?

Литовская ассоциация прав человека (ЛАПЧ) безусловно поддерживает все международные инициативы против насилия. Однако изучив положения конвенции и их реализацию в Литве, мы констатировали изменения, которые неизбежно будет претерпевать наша правовая система после ее ратификации.

- Может, в наших правовых актах есть изъяны?

- Самим фактом подписания Стамбульской конвенции мы вроде бы признаем, что наши национальные правовые акты дискриминируют женщину. Я имею в виду не реальные случаи насилия и нарушения прав женщин, а нашу правовую базу, Конституцию, Уголовный, Гражданский и Административный кодексы. Подписав конвенцию, мы тем самым признаем, что национальные правовые акты, касающиеся свобод граждан и их равенства перед законом независимо от пола и половой ориентации, необходимо менять. Напомню: в ст.29 Конституции говорится, что “перед законом, судом и другими госучреждениями или должностными лицами все граждане равны”, что “права человека нельзя ущемлять или предоставлять привилегии изза его пола, расы, национальности, языка, происхождения, социального положения, верования, убеждений или мировоззрения”. Такие же принципы декларируются и в статье Конституции, касающейся семьи, где признается абсолютное равенство прав супругов. Иначе говоря, в Конституции нет никаких положений, дискриминирующих ту или иную группу лиц, в том числе и по половому признаку или сексуальной ориентации.

- Почему же правительство готово взять на себя дополнительные обязательства?

- Откровенно говоря, я этого не понимаю. Обязательства, взятые государственной властью, предусматривающие изменения законов о дискриминации полов, кажутся мне излишними и завышенными.

- Так какие положения нового документа кажутся наиболее проблематичными?

- Прежде всего в глаза бросается очень расширенная интерпретация понятия дискриминации. Если в документе ООН (CEDAW) говорится, что дискриминация женщин означает различия, исключения или ограничения на основании пола, то в Стамбульской конвенции уже утверждается, что “форма дискриминации женщин включает все виды насилия по половому признаку, в результате которых женщине были причинены или могут быть причинены не только физический, но и половой, психологический и экономический вред, а также иные страдания”. Очевидно, что психологический урон, а также другие страдания, в том числе и предполагаемые, с точки зрения правоведов весьма проблематичны и вызывают у юристов вполне понятное недоумение. Нынешний Уголовный кодекс ЛР регламентирует формы наказания за любое насилие против личности, не выделяя мужчин или женщин. В Конвенции предусматривается ответственность и наказание за проявление насилия только по отношению к женщине. Если перенести это положение в национальную правовую базу, то неизбежно будет декларироваться особенность одного пола и дискриминация другого, что противоречит нашей Конституции и всем принятым международным актам и другим конвенциям. Таким образом, при всем моем глубоком уважении к женщинам, выделяя один пол или акцентируя особые права женщин, мы неизбежно нарушим принцип равноправия полов, а также и Всеобщую декларацию прав человека, все международные документы о гражданских и политических правах и, конечно, положения Конституции Литвы.

- Чем для рядовых граждан могут обернуться новшества в законодательстве?

- Как я уже упоминал, в Стамбульской конвенции идет речь также о психологическом и экономическом насилии. Недавно в Сейме были зарегистрированы поправки к Закону о правах ребенка, касающиеся компенсации причиненного вреда и насильственных преступлений. Там называется еще один вид насилия - эмоциональное насилие. Центр изучения полов Вильнюсского университета еще больше расширил понятие насилия, включив случаи, когда словами, замечаниями, угрозами или запретами жертву заставляют почувствовать свою зависимость от обидчика. Короче, это понятие все расширяется. Между тем, предусмотренное в нашем УК наказание за угрозу убийства или нанесение телесных повреждений применяется очень редко, поскольку правоохранительным органам трудно доказать преступление. Что уж говорить о таких преступлениях, как психологическое, экономическое, эмоциональное насилие или оставление без присмотра? Доказать такое впрямую практически невозможно. Нет сомнений, что после ратификации конвенции и принятия поправок в судах понятие презумпции невиновности будет применяться очень редко.

Особое внимание хотел бы обратить на ст.4 конвенции. По ней Литва берет на себя обязательство не только устранить дискриминирующие женщин законы и бытующую практику, но и претворить в жизнь все правовые инструменты, запрещающие дискриминацию из-за социального пола, половой ориентации, полового самоопределения или другого статуса. Подписав документ, правительство признает, что понятие социального пола должно быть включено в государственную правовую систему, хотя до сих пор этот термин (по-английски гендер) никогда не употреблялся и никак не объяснялся.

- Действительно, что такое “социальный пол”?

- Центр здоровья молодежи “Bendraamžiai” попытался восполнить пробел в знаниях и опубликовал в Интернете определение социального пола. Считается, что это социально сконструированные образ, поведение, деятельность и свойства, которыми общество наделяет мужчин или женщин. На мой же взгляд, ввиду отсутствия научного определения социального пола этот феномен следовало бы отнести к области социальной идеологии. А нам же утверждают, будто личности навязывается стереотипное мышление о мужчинах и женщинах, что на самом деле якобы опасно, поскольку ограничивает наши возможности самосовершенствоваться, развивать свои способности, расширять сферу интересов. Мол, мужчина или женщина начинают манипулировать таким пониманием своего пола из эгоистических побуждений. Например, женщина, добиваясь своей цели, плачет или флиртует.

- Не станет ли государство из-за таких законов бесцеремоннее вторгаться в нашу жизнь?

- Хотя сторонники конвенции и утверждают, что она открывает путь обществу к совершенствованию и что не все ее положения без исключения обязательно принимать, на самом деле содержание этого документа оставляет очень мало места для интерпретаций. В его статьях даны прямые указания на то, как государство должно строить свою политику в этой области. В ст.11 государство обязуется поддерживать научные исследования, связанные с формами насилия, а проще говоря, исследования социально сконструированного пола для научного обоснования его существования. Более того, в ст.12 конвенции государство обязуется поддерживать изменения социальной и культурной модели поведения мужчин и женщин с тем, чтобы уничтожить привычки, обычаи, традиции и другую практику, основанную якобы на идее неполноценности женщин и стереотипах, приписываемых поведению мужчин и женщин. Надо отметить, что это плохо сообразуется с благородной целью борьбы против насилия над женщинами.

Намерение уничтожить обычаи и традиции из-за якобы навязанных стереотипов никак не сочетается с развитием культурных, исторических и духовных традиций литовцев и национальных меньшинств, проживающих на территории Литвы, а также с понятием демократии и свободы убеждений и вероисповедания личности. Неясно, каким образом государство собирается менять учебную литературу и учебно-образовательные программы, вводя в них понятия социального пола, половой ориентации, полового самоопределения и другие статусы, не нарушив при этом право граждан воспитывать детей согласно своим нравственным убеждениям. А как быть с международными обязательствами, принятыми государством, в том числе и Всеобщей декларацией прав человека, где говорится, что “родители имеют право первенства при выборе формы обучения своего ребенка”?

Согласно конвенции государство отрицает право родителей выбирать обучение детей согласно убеждениям, в том числе охранять детей от неприемлемой для родителей информации о проблемах пола и сексуальных меньшинств. В подписанном Литвой Международном пакте гражданских и политических свобод подчеркивается, что “каждый человек имеет право придерживаться своих убеждений”, что государство обязуется уважать свободу родителей и опекунов “заботиться о нравственном воспитании детей согласно своим убеждениям”.

Приходится констатировать, что представители власти, приняв обязательства, налагаемые конвенцией, нарушают права своих граждан и не оправдывают их надежд. Не могу себе представить, как законодатель сможет согласовать закрепленную в международных и национальных правовых документах свободу воспитывать детей в согласии со своими убеждениями и признанными традициями со статьями 4 и 12 конвенции, требующими эти традиции уничтожить.

Нет сомнений, что число обращений, как обоснованных, так и ложных, стремительно возрастет, когда государство будет применять уголовные или другие санкции за оскорбительные выражения или за “враждебное, принижающее, унизительное или оскорбительное окружение” (конвенция, ст.40). После ратификации конвенции, когда суды начнут применять санкции по поводу не имеющей юридического описания формы враждебности к социальном полу, обрушится шквал жалоб, доносов, сведения счетов. Нужно ли говорить, что злоупотребления в судах возрастут многократно. Кроме того, согласно конвенции уголовное преследование обвиняемого должно продолжаться независимо от того, забрала жертва жалобу или нет. Процесс уже не остановить, а государство отказывается от такого правового инструмента, как примирение сторон. Не знаю, были ли правительство и министр иностранных дел введены в заблуждение, утверждая, что положения конвенции будут применяться только в согласии с нормами и принципами нашей Конституции. На самом деле государствам, ратифицировавшим конвенцию, такого права не дано. Наблюдать за исполнением положений конвенции будет особая группа экспертов, которые получают исключительные права и полномочия, равные руководителям правительств. Признавая себя демократическим, а не тоталитарным государством, власть обязана учитывать мнение общественности на этот счет.

Галина АФАНАСЬЕВА

“Экспресс-неделя” №35, 29 августа 2013 года.